Чародейка из страны бурь - стр. 32
– Разве?
Тон Антуана подразумевал гораздо больше, чем вмещает это слово; в сущности, он означал: «Ты решил, что от меня так просто отделаться? Зря…»
– Есть что-то еще, чего вы не выполнили? – спросил хозяин почти с вызовом.
– Да, я видел не всех обитателей этого дома. Скажите, где ваша жена?
– Моя жена? – смутился Фализ, бросив взгляд поверх плеча инспектора в направлении двери.
Тут что-то неуловимо изменилось в его лице, в нем появилось какое-то новое, напряженное выражение. Антуан живо обернулся…
Она стояла на пороге, играя дорогим веером, – ослепительно-красивая, восхитительно молодая белокурая дама в платье оттенка зеленоватого перламутра. Впрочем, позже, когда Антуан пытался разложить на части свое первое впечатление, он обнаружил, что запомнил до обидного мало деталей. Даже платье, наверняка сшитое не последним парижским кутюрье, запечатлелось в его памяти невыразительным светлым пятном.
«Нет, не русалка, вздор все это… Но как жаль, как жаль, что она не в себе!»
– Кажется, у нас гости? – спросила дама, подходя ближе и глядя на него своими странными глазами золотистого цвета.
– Дорогая Рене, – поспешно промолвил Фализ, – разреши тебе представить… Это мой старый знакомый, э… – Он послал инспектору умоляющий взгляд.
– Антуан Молине.
– Я вас знаю, Антуан, – объявила дама с улыбкой, открывая веер. – Вы кофейник.
Мсье Фализ позеленел, и вовсе не из-за похвального желания гармонировать с тоном платья жены.
– Дорогая…
– Конечно, он кофейник: я его узнала. Стоит на подносе в моей комнате, а потом – хоп! – спрыгивает оттуда и притворяется человеком. И зачем вы притворяетесь? – капризно спросила она у Антуана. – Я же все равно знаю, что вы кофейник.
– Рене, милая…
В дверях уже маячили встревоженные Жюльен и Мари.
– Что? – обиженно спросила золотоглазая красавица, резким движением захлопывая веер и поворачиваясь к мужу. – Ты думаешь, он чайник? Но он не похож на чайник. И на сахарницу он тоже не похож. Я хорошо разбираюсь в людях, уверяю тебя!
– Простите, ради бога, – пролепетал Фализ, мучительно краснея. Он взял Рене за локоть, бережно подвел ее к двери и передал слугам. – Отведите мадам в комнату, я приду позже… Дорогая, тебе лучше отдохнуть.
– Отдохнуть? – переспросила она с таким выражением, что у Антуана сжалось сердце. – Конечно, ты прав. Я буду вести себя хорошо.
– Вот и славно, дорогая.
Жюльен распахнул дверь, а Мари осторожно повела хозяйку дома прочь. Прежде чем удалиться, она обернулась, присела в подобии реверанса и, приложив к губам веер, послала Антуану прощальный взгляд, который засел в его сердце как заноза.