Чародей без башни - стр. 17

Тавернщик почесал волосатую родинку на щеке, вынул из кармана фартука чёрное с фиолетовыми крапинками яйцо и бросил в камин.

– Маги лысого добреют, – с ненавистью прошипел он.

В некоторых зло на Злыстной половине прямо-таки впитывается. Так что получается из заурядного хозяина тарелок и кружек, жестокий, непоколебимый владыка тёмных сил.

Огонь зафырчал и раздался, обнажив раскрасневшиеся угли. Скорлупа треснула, и из-под неё выскочил золотистый феникс. Полупал красными, уставшими глазами, расправил дымчатые крылья и с клёкотом унёсся в трубу.

– Пропал мой миллион кнежликов, – прокряхтел Арий, сразу вспомнив предупреждение бабушки.

Вряд ли смотритель умер своей смертью. С такой несуразной улыбкой по своей воле концы не отдают. Кто-то расправился ним, и не трудно догадаться, что он искал. Только откуда узнал? Одно понятно, главным чародеям рассказывать про читай-камень нельзя. Если дознаются, даже в Злыстные пустоши ссылать не будут. В камень превратят и вниз сбросят. Чтоб наверняка. Остановки башен волшебники, те что пережили бесконечные войны, боятся пуще смерти. В те времена творили такое, о чём сейчас не принято вспоминать, даже думать про себя в тишине под одеялом и то зазорно.

Феникс не заставил себя долго ждать, выпорхнул из трубы и, подхватив скорлупу, уселся на стойку. Недовольно закурлыкал, но получив от тавернщика подзатыльник, поспешно забился в чёрное яйцо.

Огонь взвыл, поднявшись столбом, и из камина, отряхивая пепел с искрами, выбрались чародеи. Третий маг Крысьнень – заместитель высшего. Пегий с жидкими волосёнками, маленькими беспокойными глазками и острым длинным носом. Весь трясущийся, закутанный в лимонную мантию с поясом, украшенным кисточками и бахромой. А за ним стажёрка.

Синдибум закатил глаза. Только Мары тут не хватало. Он попытался расправить одежду, но свисая из сжатого кулака, это не так-то просто сделать.

– Я эту гадючью забегаловку закрою, – гавкнул третий маг, прижав руки к животу.

Он постоянно дрожал. Как будто отморозил себе всё по самые последние заклятья.

– Я-то чё? – огрызнулся тавернщик. – Вон убивец! Прийти не успел, смотрителя уморил.

Крысьнень смерил взглядом придушенного Ария и поджал губы. Подскакивая при каждом шаге, дошёл до угла и остановился.

– Брось! – приказал вышибале и нагнулся над гнусно лыбящимся Конусмастером.

Поводил руками. Побормотал. Почмокал.

– Чего застряла. Шнырь сюда! – рявкнул третий маг, и Мара поспешно подбежала.

Синдибум отступил к стене и увлеченно рассматривал грязный пол, лишь бы не встречаться с ней глазами.