Чада, домочадцы и исчадия - стр. 22
Но шутки — шутками, а факт остается фактом: в моем мире нет магии, в этом — супермаркетов, и, подозреваю, даже ведьмы на зиму делают заготовки. А я что-то во время нашего хозяйственного квеста не видела здесь ни трехлитровых банок, ни закаточной машинки! Так что надо полагать, местные технологии консервации отличаются от известных мне.
Домовой полностью так и не проявился: метнулся серой, едва заметной тенью от печи к столу — и на столе, будто сами по себе, стали появляться миски.
— Гостемил Искрыч! — тихонько позвала я. — А как здесь у вас на зиму припас принято заготавливать?
Спросила просто так, лишь бы мысли отвлечь от неприятной компании, что сейчас шарилась по двору, и тут же устыдилась: так расцвел от этого вопроса домовой. Даже скрываться перестал!
Проявился, огладил широкую короткую бородку.
— Грибочки квасим по-всякому — и с брусничкой, и со смородиновым листом, капусточку кислую в кадушках солим — да на ржаной муке-то, до того хороша капусточка выходит, прежняя хозяйка очень уважала! Яблочки моченые любила опять же!
Он перечислял и перечислял, а я все грустнела.
— Понятно. Значит, помру с голоду. Потому что ничего из этого я делать не умею: ни мочить, ни солить, ни квасить.
— Ыть! — поперхнулся Гостемил Искрыч. — Да как можно, матушка! При живом-то домовом!
От его искреннего возмущения стало совсем стыдно — как будто я ему пообещала что-то, наврала с три короба, что останусь и никуда не уйду!
— Ты, Гостемил Искрыч, с готовкой меня, конечно, не оставишь — но только припасы для этого откуда-то добыть надо.
— Как — откуда-то? Как — добыть?! — негодовал домовой, и борода его возмущенно дрожала. — Тебе, матушка, окрестные селенья всё, чего надобно сами поднесут! Все, кто на твоей земле живет, кто с твоей земли кормится и твоей защитой на ней жив!
Я молча посмотрела на него. На душе скребли кошки: домовой верил в то, что я действительно могу дать кому-то защиту. Верил в мою силу непогрешимо, хоть и видел с утра, что я даже сундук прошлой Премудрой не сумела открыть! Верил, несмотря на то, что даже ворота для меня открывал-закрывал он.
— Ыть… — снова поперхнулся Гостемил Искрыч от моего взгляда. — Ты прости, матушка, увлекся я, не мне ведьме пенять, не мне хозяйку корить!
Кланяясь и безостановочно прося прощения, домовой схлопнулся.
Ну вот. Кажется, еще и единственного помощника и союзника перепугала. Надо будет извиниться, и спросить, чем здешние ведьмы с домовыми за службу расплачиваются: молоком и хлебом, как в наших сказках, или еще что-то подойдет?