Цезарь, или По воле судьбы - стр. 97
Даже Луций Цезарь, приглашенный в Галлию старшим легатом, отказался похлопотать за племянника, поэтому матушке (единственной сестре Луция Цезаря) самой пришлось написать именитому родственнику. Ответ Цезаря был холодным и кратким: «Марку Антонию будет полезней попытать счастья по жребию. Нет, Юлия Антония, я не стану просить твоего драгоценного старшего сына быть моим квестором».
– В конце концов, – с досадой сказал Антоний Клодию, – в Сирии я был хорош! И так классно командовал кавалерией, что Габиний брал меня всюду с собой.
– Просто новый Лабиен, – усмехнулся Клодий.
«Клуб Клодия» все еще процветал, несмотря на уход Марка Целия Руфа и двух знаменитых fellatrices – Семпронии Тудитаны и Паллы. Суд и оправдание Целия, обвиненного в попытке отравить Клодию, любимую сестру Клодия, состарили эту парочку отвратительных сексуальных акробаток до такой степени, что они предпочитали сидеть дома и не смотреться в зеркало.
А «Клубу Клодия» хоть бы что! Члены его встречались, как и всегда, в новом доме на Палатине, купленном Клодием у Скавра за четырнадцать с половиной миллионов сестерциев. Прелестный дом, просторный, изысканно и уютно обставленный. Стены столовой, где сейчас все возлежали на покрытых тирским пурпуром ложах, были отделаны поразительными объемными панелями из черно-белых кубов, вставленными между нежными, подернутыми дымкой пейзажами Аркадии. Ранняя осень позволяла держать большие двери на колоннаду перистиля распахнутыми, благодаря чему открывался вид на роскошный бассейн – с мраморными тритонами и дельфинами и с фонтаном в центре, увенчанным потрясающей скульптурой Амфитриона, стоящего в раковине и управляющего лошадьми с рыбьими хвостами.
Тут были: Курион-младший, Помпей Руф – родной брат безмерно глупой прежней жены Цезаря Помпеи Суллы, Децим Брут – сын Семпронии Тудитаны, а также новый член клуба Планк Бурса. И разумеется, еще три женщины, все из семейства Публия Клодия: его сестры Клодия и Клодилла и его жена Фульвия, без которой он не делал ни шагу.
– Цезарь просил меня вернуться в Галлию, и я думаю ехать, – обронил Децим Брут, ничего, собственно, не имея в виду, но невольно посыпав раны Марка Антония солью.
Тот презрительно посмотрел на счастливчика. Хотя на что там смотреть? Тощий, ростом не вышел, волосы блеклые, почти белые, за что его и прозвали Альбином. И все же Цезарь любит его, очень ценит и дает поручения такие же ответственные, как и старшим легатам. Почему же он так не любит своего родича Марка Антония? Почему?
Центральная фигура, вокруг которой вращались все эти люди, Публий Клодий тоже был худощавым и невысоким, но очень смуглым в отличие от светлокожего Децима Брута. Озорное выражение его лица сменялось тревожным, когда он не улыбался. И жизнь его была полна удивительных событий, которые, вероятно, не могли произойти ни с одним из членов даже столь необычного патрицианского рода, как Клавдии Пульхры. Сирийские арабы, разозленные его выходками, сделали ему обрезание; Цицерон публично его высмеял; Цезарь устроил так, что патриций Публий Клодий получил статус плебея; Помпей заплатил Милону, чтобы тот вывел на улицы шайки бандитов; и весь аристократический Рим с удовольствием поверил, что Клодий предавался запретным усладам со своими сестрами Клодией и Клодиллой.