Цезарь, или По воле судьбы - стр. 80
Верцингеториг возликовал:
– А ты глупец, Цезарь! Ты только что рассказал нам, какая армия у тебя под рукой!
– Действительно, рассказал. Но не по глупости, а чтобы предостеречь вас. Будьте благоразумны. Вы не сумеете победить. Зачем же пытаться? Зачем губить цвет вашего народа в безнадежном предприятии? Зачем оставлять ваших жен без мужей, а земли без пахарей? Кончится тем, что я поселю там своих ветеранов, а ваши женщины будут рожать от них преданных Риму детей!
Вдруг железное самообладание изменило Цезарю. Он выпрямился и чуть наклонился, нависая над всеми. Верцингеториг инстинктивно отступил.
– Этот год будет сокрушительным, если вы вынудите меня! – загремел Цезарь. – Выступите против меня на поле боя – и вы мертвы! Меня нельзя победить! Рим нельзя победить! Наша мощь и умение столь велики, что я смогу восполнить любые потери и, если пожелаю, в мгновение ока удвою количество своих войск. Предупреждаю, будьте осторожны! Я посвятил вас во все это не ради сегодняшнего дня, но ради будущего! Римская организованность, римская техника и римские возможности – залог вашего поражения. И не надейтесь, что вместо Цезаря Рим пришлет в Косматую Галлию какого-нибудь менее компетентного правителя! Ибо к тому моменту вы будете уничтожены! Цезарь сотрет вас в порошок!
Он быстро сошел с возвышения и покинул зал, оставив в ошеломлении как галлов, так и своих легатов.
– Ну и темперамент! – буркнул Требоний.
– С ними нужно говорить прямо, – сказал Гирций.
– Теперь моя очередь. – Требоний встал. – Как после этого мне с ними общаться?
– Дипломатично, – ухмыльнулся Квинт Цицерон.
– Не важно, что там будет лепетать Требоний, – сказал Секст. – Цезарь внушил им страх.
– Но этот Верцингеториг рвется в бой, – заметил Сульпиций Руф.
– Он молод, – возразил Гирций. – И малопопулярен среди своих. Арверны сидели, скрипя зубами. И похоже, были готовы его пришибить. Его, а не Цезаря, заметьте.
Пока шло собрание, Рианнон сидела в каменном доме Цезаря с писцом-эдуем.
– Прочти письмо, – велела она.
Он сломал печать (уже один раз сломанную; письмо запечатали повторно при помощи кольца Квинта Цицерона, поскольку Рианнон знать не знала, как выглядит печать Сервилии), развернул небольшой свиток и принялся сосредоточенно его изучать.
– Читай! – прикрикнула Рианнон, нетерпеливо ерзая.
– Прочту, когда разберу, – был ответ.
– А Цезарь читает не разбирая.
Писец поднял голову и вздохнул:
– Цезарь есть Цезарь. Кроме него, никто не читает с листа. И потому чем больше ты говоришь, тем дольше я буду молчать.
Рианнон утихла, теребя золотые нити, вплетенные в ее длинное темно-малиновое платье.