Цезарь, или По воле судьбы - стр. 74
Итак, пока Цезарь готовился к совещанию всех галльских племен в Самаробриве, Рианнон кликнула писаря из эдуев и продиктовала ему послание на латыни одной знатной римской матроне, госпоже Сервилии. Выбор адресата доказывал, что римские сплетни просачиваются всюду.
Пишу тебе, госпожа Сервилия, так как знаю, что ты много лет была близким другом Цезаря и что, когда Цезарь возвратится в Рим, ваша дружба возобновится. Так говорят здесь, в Самаробриве.
У меня сын от Цезаря, ему сейчас три года. В жилах моих течет царская кровь. Я – дочь Оргеторига, царя гельветов. Цезарь забрал меня от моего мужа Думнорига, вождя племени эдуев. Но когда мой сын родился, Цезарь сказал, что он будет воспитываться как галл в Косматой Галлии, и настаивал, чтобы у него было галльское имя. Я назвала его Оргеторигом, но хотела бы, чтобы он звался Цезарем Оргеторигом.
Мы, галлы, считаем необходимым, чтобы у мужчины был хотя бы один сын. По этой причине наши мужчины, особенно знатные, берут себе несколько жен, на случай если какая-то будет бесплодной. К чему мужчине заботиться о своем возвышении, если у него нет наследника? У Цезаря, кроме нашего сына, ни одного наследника нет. Но он почему-то не хочет, чтобы маленький Оргеториг стал его преемником в Риме. Я спросила его почему. Он ответил, что я не римлянка. То есть недостаточно хороша. Даже если бы я была царицей мира, римлянки все равно были бы выше меня. Я ничего в этом не понимаю и очень сержусь.
Госпожа Сервилия, можешь ли ты научить меня понимать Цезаря?
Писец-эдуй унес восковые таблички, чтобы перенести письмо на бумагу. Затем он снял с него копию, которую отдал Авлу Гирцию для предъявления Цезарю. Гирций должен был сообщить командующему о полном успехе Лабиена в битве с треверами.
– Он разбил их, – доложил Гирций с бесстрастным лицом.
Цезарь посмотрел на него подозрительно:
– И?
– И Индутиомар мертв.
– Удивительно! – Цезарь был поражен. – Я полагал, что белги и кельты научились ценить своих вождей и удерживать их от прямого участия в драке.
– Э-э-э… так и было, – промямлил Гирций. – Но Лабиен отдал приказ любой ценой доставить ему Индутиомара. Э-э-э… не целиком, а лишь его голову.
– Юпитер, да этот человек сам варвар! – воскликнул разгневанно Цезарь. – В войне мало правил, но одно непреложно: нельзя лишать народ вождей, прибегая к убийству! Вот еще одна вещь, которую я должен буду как-то объяснять сенату! Хотел бы я разделиться на множество легатов, чтобы всю их работу выполнять самому! Плохо уже то, что Рим выставлял головы своих граждан на римской ростре. Неужели теперь мы еще будем выставлять головы наших противников-дикарей? Ведь он выставил ее, да?