Цезарь, или По воле судьбы - стр. 62
– Отлично! – радостно воскликнул Квинт Цицерон. – Перебирайтесь. Не сомневайся, работы тут хватит на всех!
Через пять дней после того, как гонец был убит, нервии атаковали лагерь. Встревоженный отсутствием ответа из Самаробривы, Квинт Цицерон послал второе письмо. Однако и этого гонца перехватили, но не убили, а стали пытать. И узнали, что римляне спешно укрепляют лагерь.
Сбор был завершен, нервии незамедлительно выступили в поход. Их продвижение очень отличалось от римского марша, поскольку они бежали быстрой трусцой, покрывая милю за милей. Каждого воина сопровождал оруженосец, который нес его щит, и личный слуга с вьючным пони, поклажу которого составляли дюжина копий, кольчуга, если таковая имелась, бочонок с пивом, запас еды, зеленоватый плащ в грязно-оранжевую клетку и волчья шкура, чтобы укрываться по ночам. Самые легконогие первыми достигли цели, за ними подоспели остальные. Последнему повезло меньше всех, его принесли в жертву Езусу, галльскому богу войны, и вздернули на суку в священной дубовой роще.
Целый день нервии стекались к лагерю, в котором стучали молотки и звенели пилы. Стена обзавелась новым бревенчатым бруствером, но дополнительные башни еще не были завершены, и многие тысячи кольев выдерживались на медленном огне для придания им большей прочности. Всюду, где было свободное место, пылали костры.
– Хорошо у нас есть еще ночь для работы, – сказал довольно Квинт Цицерон. – Дикари будут до утра отдыхать.
Но нервии не отдыхали и часа. Солнце уже закатилось, когда тысячи их атаковали лагерь, забрасывая ров ветками и используя причудливо оперенные копья как опору, чтобы взобраться на бревенчатые стены. Но девятый легион их уже ждал наверху укреплений. Солдаты по двое с одним длинным осадным копьем сталкивали дикарей, карабкающихся на стены, другие, стоя в еще недостроенных башнях, использовали их дополнительную высоту, чтобы метать свои pila во врага со смертоносной точностью. И все это время баллисты швыряли двухфунтовые речные камни в самую гущу противника.
К середине ночи штурм прекратился, но нервии, удалившись на безопасное расстояние, все еще продолжали дико вопить и плясать вокруг лагеря, двадцать тысяч факелов в руках дикарей разгоняли темноту, освещая скачущие фигуры. Голые торсы отливали медью, волосы походили на застывшие гривы, глаза и зубы сверкали, пока воины вертелись и кружились, подскакивали, подкидывали в воздух и снова ловили свои факелы, словно жонглеры.
– Страшно, ребята? – кричал Квинт Цицерон, обходя костры артиллеристов, трудившихся, сняв кольчуги, вьючных животных, беспокойно всхрапывающих и бьющих копытами в стойлах при таком шуме. – Действительно, страшновато. Но зато нервии дают нам свет, чтобы мы могли достроить башни! Давайте, парни, работайте энергичней! Тут вам не гарем Сампсикерама!