Церера - стр. 9

– Джиллиан! Джиллиан, проснись! – слышался настойчивый голос Рея.

Открыв глаза, я увидела, что Рей сидит на кровати рядом и держит меня за плечи.

– Джиллиан, это был сон, все в порядке! – низким мягким голосом произнес Рей, вглядываясь с беспокойством в мое лицо.

– В…в порядке, – глубоко вздохнула я, икая и рыдая, одновременно. – Нет, не в порядке! – тут же воскликнула я, противореча сама себе, и ринулась к Рею, крепко прижавшись к нему.

Мне было все равно, что он подумает, пусть считает меня слабохарактерной, глупой. Я не могла сейчас справиться со своими эмоциями. Вдруг я почувствовала робкое неловкое прикосновение большой теплой ладони, он потихоньку стал гладить меня по спине. Через некоторое время он хотел было оторвать мои руки от себя, но я еще крепче вцепилась в его футболку. Вздохнув, он молча лег на кровать на бок, положив меня рядом, и крепко обнял. Через пару минут, согретая теплом и заботой, по сути, чужого мне человека, я заснула, так и не отпустив его уже порядочно намокшую футболку.

Глава 2

Яркое солнце пробивалось через бежевые занавески на моем окне, я услышала, что на кухне Рей гремит посудой и пахнет кофе. Воспоминания нахлынули с новой силой. Я вспомнила, как Элизабет, приезжая погостить, каждое утро готовила наивкуснейший завтрак, и еще до пробуждения меня ждал ароматный горячий кофе. Мы уже давно с ней не жили вместе. Как-то раз, когда Элизабет отправилась в очередной полет на полгода, я поняла, что мне неуютно находиться одной в ее огромной квартире, и, кроме того, за ее обслуживание приходилось прилично платить. Поэтому два года назад я переехала сюда, а Элизабет, во время своих длительных отъездов, стала сдавать свое великолепное жилье за кругленькую сумму. Когда Элизабет была на Земле, она часто приезжала ко мне сюда и говорила, что ей надоела вся эта наука, беготня и суета, и всех больше на свете она хочет побыть со своей любимой девочкой. По вечерам мы лежали вальтом на моей кровати, болтали обо всем на свете, и нам было так хорошо вместе. Во время ее миссий я страшно по ней скучала: и по тому уюту, что она умела создавать, и по ее материнской заботе. От этих воспоминаний мои глаза снова стали влажными, но в этот раз я не дала волю эмоциям. «Хватит ныть, – приказала я себе, – и не имей такой привычки! И так вчера напортачила везде, где могла». Встав с кровати, я пошла на кухню. Рей уже разливал кофе, когда я шлепнулась на стул.

– С добрым утром! – сказала я скрипучим голосом.

– С добрым! – ответил он, поставив передо мной тарелку с яичницей и чашку с кофе. Я подняла глаза и увидела на его футболке разводы от моих слез. Мне стало неловко за свое отвратное поведение и слабость.