Цепи его души - стр. 41
Если не считать босых ног.
Наверное, если идти быстро, я даже замерзнуть не успею.
Когда я найду его, о чем спрошу?
Почему ты ушел? Или: «Не собираешься ли ты в ближайшее время вернуться к Камилле?»
Стоит ли вообще куда-то идти?
Застыла у двери, но потом отмела все сомнения. В конце концов, бродить по дому одна я точно не буду. Не найду Эрика в мастерской, значит, просто вернусь сюда и лягу спать.
Коридор встретил меня тишиной и неярким светом артефактов. Они вспыхивали и гасли за моей спиной, стоило отойти на несколько футов. Будь я в туфельках, единственным моим спутником было бы эхо шагов, но сейчас только еле слышно шуршали тянущиеся шлейфом покрывало и простыня.
Да, сказал бы мне кто-нибудь, что я буду разгуливать по дому Ормана в таком виде – простоволосая, завернутая в постельное белье, решила бы, что этот кто-то тронулся рассудком. Сейчас у меня такое чувство, что рассудком тронулась я, но почему-то меня это совсем не смущает. Разве что самую малость, и та малость терялась за спиной, как приглушенное сияние светильников.
Лестница уходила наверх множеством ступенек, и я коснулась перил. Мягкий настил под ногами не позволял ступням мерзнуть, хотя в доме было ощутимо холодно. Оно и неудивительно, меня изначально не оставляло чувство, что здесь никто не живет, сейчас же оно только усилилось. Ночью, когда темнота стягивалась в каждом уголке, этот особняк выглядел еще более заброшенным, чем днем.
Зачем такой огромный дом, если ты живешь один?
То есть зачем, в принципе, понять можно, но люди, выбирающие такую роскошь, обычно содержат огромный штат прислуги и устраивают приемы, чтобы покрасоваться перед остальными. Либо же это дань обязательствам перед статусом (как у де Мортена), но Орман никогда не задумывался о статусах.
Третий этаж и снова тишина. Я хорошо запоминала дорогу именно потому, что всегда обращала внимание на детали, вот и сейчас свет артефактов открывал передо мной воспоминания. От первого визита в мастерскую с Тхай-Лао до последнего, когда мы с Эриком были в ссоре после прогулки в лесу. Вот картина, совершенно не вписывающаяся в мои представления о том, что ему нравится. Яркий пейзаж, рассвет над лесом, в лучах солнца зелень насыщенного изумрудного цвета. Соседствует с ней пустое место, а у рамы сразу за поворотом облупилась позолота.
Диванчики для отдыха у стен, застывшие у дверей мастерской (как почетный караул ее величества) подсвечники. Из-за сияющих настенных артефактов я не могла сказать, горит ли за высокими дверями свет. Помедлив, шагнула вперед и распахнула их.