Центумвир - стр. 45
Пожала плечом, не скрывая, что меня мало волнует этот вопрос. Отпила вина и, посмотрев на него, отвечающего на пришедшие сообщения, негромко спросила:
- Что случилось днем в офисе? – когда он вопросительно приподнял бровь, не поднимая взгляда от экрана, уточнила, - тот твой человек, который ушел, он...
- Сын дорогу переходил, машина сбила. – Ровно отозвался Истомин, дописал ответ и, затемнив экран, отложил мобильный на край стола, поднимая на меня взгляд.
- У него... эм...
- Прооперировали. Все хорошо, насколько можно так выразиться в подобной ситуации.
Я задумчиво смотрела в его спокойное лицо, а в мысли крепко вплелся момент, как он доставал портмоне и забирал телефон Вадима с номером какого-то Власова. Э воно оно как. Плюс одна деталь механизма, на этот раз путающая мне карты.
Внутри опасно накренилась призма, через которую я смотрела на Истомина. Накренилась и лучи преломились, освещая очень занимательные вещи. Это не то чтобы не вписывалось в общую структуру, это было очень неожиданным и сделать полезный и верный вывод из этого, я не могла. Так, теряю понимание, а значит и контроль над ситуацией. Снова.
Странный человек. Опасный. Не в плане угрозы. В плане, что нутро заинтересованно приподняло голову. У меня появилось нехорошее предчувствие, что граница ближе, чем казалась, и очень скоро придется останавливаться. А так не хочется. Никогда не относилась к числу дам, которых тела предают, мысли предают и вообще они не в ладах с собой. Я умею наслаждаться даже тем, чем не рекомендует рациональность, потому что чувствую свои возможности и внутреннего сражения у меня не бывает, ибо самолюбие чуть выше нормы. Ладно, не чуть, а дохуя. Этакий образчик того, кто успевает и рыбку съесть и сесть на что надо, и ничего ему не бывает из-за его хитрожопости, верной дружбы с собой и умению вовремя останавливаться, чтобы не слетел апломб и заводская прошивка. А тут совсем не хочется останавливаться, но что поделать.
Он расслабленнее развалился на диване, неотрывно наблюдая за моим непроницаемым лицом, пока я взвешивала все «за» и «против», приходя к печальным выводам, что пора и честь знать, несмотря на то, что рыбу съела, но на то самое еще не присела, и внутри с искренней грустью махая ему ручкой на прощание. И в тот же самый миг, когда я разомкнула губы, чтобы вежливо попрощаться вслух, почувствовала, как его нога коснулась моей. Долгий взгляд глаза в глаза. Одно прикосновение. Моей стопы в ботильоне к его ноге, а совершенно иррациональное, просто фантомное ощущение, что кожа к оголенной коже. Это странно, неправильно, невозможно, но кровь густела, насыщалась этим ощущением. Пока слабые электрические импульсы щекотали кожу, впитывались под нее, будоража нервные окончания. И он едва ощутимо придвинул ногу ближе, чтобы контакт стал явственнее. И ощущения выраженнее.