Центральная и Юго-Восточная Европа. Конец XX – начало XXI вв. Аспекты общественно-политического развития. Историко-политологический справочник - стр. 3

Возьмем Центральную Европу: в Польше поляков насчитывается 97 %, в Чехии – 94,4 % чехов, в Словакии – 85,7 % словаков. Схожие процессы наблюдаются в Юго-Восточной Европе: в Болгарии болгары составляют 85,3 % населения, в Румынии румын еще больше – 89,5 %, а в Албании албанцев вообще 95 %. Наконец, в бывшей Югославии после череды гражданских межэтнических войн ситуация следующая: в Словении – 83,1 % словенцев, в Хорватии – 90,4 % хорватов, в Сербии (без Косово) – 83 % сербов, в Черногории сербов и черногорцев (между которыми трудно провести грань) немногим меньше – 74 %. Стали однородными и все части Боснии и Герцеговины. Так, в Республике Сербской сербов – 83,2 %, в Федерации Боснии и Герцеговины боснийцев – 69 % и хорватов – 20,9 %. Однако в Центральной Боснии боснийцы составляют до 85 %, а на территории упраздненного образования Хорватская Республика Герцег-Босна хорватов – 98 %. Несколько иная картина наблюдается только в Македонии, где 67 % относят себя к македонцам, а 29,9 % – к албанцам.

Подчеркнем, что подобная тенденция к моноэтничности доминировала на востоке Европы весь ХХ век. Распались многонациональные империи, затем многонациональные государства. Фактически исчезли два общих для стран этого региона национальных меньшинства – евреи и немцы. Безрезультатно окончилось конструирование «сложных этносов», создание югославов, чехословаков, «новой исторической общности – советского народа». Наоборот, на Балканах выделились новые нации – македонцы, боснийцы, черногорцы и новые языки – македонский, боснийский и даже черногорский. Повторим, такая тенденция существенно отличает страны Центральной и Юго-Восточной Европы от Западной, где появилось даже идеологическое обоснование идущих там процессов в виде концепции мультикультурализма.

Наконец, развитие бывших европейских социалистических государств показало, что этот регион отнюдь не однороден. Он быстро стал распадаться на относительно успешную Центральную Европу и отстающие Балканы. Это стало особенно ясно после революции 5 октября 2000 г. в Сербии. С одной стороны, она была последней из чреды тех «бархатных революций», которые начались еще в 1989 г. С другой – она открыла чреду новых революций на постсоциалистическом пространстве Европы. Фактически это стало вторым изданием «бархатных революций», это были революции в тех странах, где преобразования оказались половинчатыми и не решили задач первых «бархатных революций». Эти революции получили название «цветных» или «электоральных», поскольку обычно они происходили во время выборов. Точно по сербскому сценарию произошли затем «революция роз» в Грузии, «оранжевая революция», а затем и «евромайдан» на Украине, ряд революций в постсоветской Центральной Азии, прежде всего в Киргизии.