Центр жестокости и порока - стр. 49

Она уже совсем подошла к красивому зданию, ярко сверкавшему разноцветными красками иллюминационных огней, когда внимание девушки неожиданно привлек шум, доносившийся из темной подворотни, примыкающей к игровому строению, и отчетливо означавший, что разговор там происходит совсем нелюбезный. Обычно на «стрёмных случаях» кареглазая озорница старалась в общем-то не зацикливаться и всегда проходила мимо, справедливо полагая, что поживиться там уже будет нечем (хотя-а… ее посещала еще и мысль, что и самой может тоже «достаться»); но сегодня что-то внутри нее словно вдруг екнуло, заставило остановиться, а потом призадуматься: «Надо, несмотря ни на что, пойти и обязательно посмотреть… может быть, кому-нибудь нужна моя помощь? – стучало настойчивой мыслью в висках, с одной стороны, с другой же, твердило: – Опомнись, неразумная дурочка, там уже давно всё случилось и «подобедать» ничем не получится – да и какая тебе, собственно, разница до чьих-то проблем, если они не несут с собой никакой прямой выгоды?» Так размышляла молодая плутовка, стоя в нескольких метрах от входа в темнеющий ужасом проулок, откуда сейчас слышались глухие удары и короткие вскрики; сомневаться дольше было нельзя и необходимо было на что-то решаться – либо броситься в самую гущу происходящих событий и, вполне возможно, все равно впоследствии извлечь себе какую-то выгоду, либо смалодушничать, струсить и позорно бежать… ну, а раз все-таки заострила на возмутительном факте внимание, то потом еще и мучиться угрызением совести. Но подраставшая деви́ца была совсем не пугливой, а напротив, отличалась бездумной отвагой и отчаянной смелостью; наверное, поэтому, покрутив из стороны в сторону головой, как бы разминая шейные позвонки и больше уже не думая, она решительно ступила в страшившую неприятными звуками темноту, двигаясь навстречу пугавшей опасности и таинственной неизвестности.

Как бы ни было в переулке темно и мрачно, однако все же кое-как можно было различить, что в глубине, метрах эдак в двадцати пяти от основного выхода на проезжую часть, три едва различимые фигуры атакуют четвертую, причем нападавшие прижали выбранную жертву к стене, а у одного в руке блестит лезвие стального ножа; исход поединка был очевиден – одному человеку тяжело, а если он не является каким-нибудь подготовленным бойцом войск специального назначения, то и практически невозможно сопротивляться промышляющим разбоев и превосходящим по численности вооруженным холодным оружием личностям, готовым ради наживы на любое кровожадное преступление и отлично натренированным по части отъема у одиноких путников (как криминальные элементы нисколько не сомневались) ненужных им сбережений; ситуация становилась критической и у человека, подвергнутого наглому грабежу, не оставалось никакой возможности, чтобы выйти из критической ситуации более или менее без весомых потерь; скорее всего, на требование молодчиков передать им его денежки он ответил отказом, вероятно, подкрепил его активным сопротивлением, а в таких случаях результат представлялся единственным – «отчаянному нахалу» пускали кровь, а потом уже спокойно осматривали карманы.