Центр жестокости и порока - стр. 39
В тот злополучный день он, как и обычно каждое утро, вышел из дома в половине восьмого и направился прямиком к иностранной машине, припаркованной во дворе многоквартирного элитного дома (здесь может показаться удивительным – как шестнадцатилетний юноша умудряется без водительских прав свободно ездить по городу на транспортном средстве? – однако в данном случае не стоит забывать, в какой должности состоял его отец, носивший чин самого главного прокурора города). Одет он был по осенней, октябрьской, погоде, а именно: в коричневую кожаную куртку, синие джинсы и яркую футболку разноцветных окрасов. Еще у самого подъезда парня встретил отвратительный тип, отличавшийся неприятной наружностью и источавший крайне омерзительный запах; одет он был в грязные, поношенные, по большей части разваливающиеся, лохмотья и всем отталкивавшим видом вызывал огромное отвращение и полнейшую антипатию; с другой стороны, внешний вид выделялся внушительным ростом и такой же фигурой, пока еще не исхудавшей от постоянных невзгод и неотступных лишений, а равно густой бородой и курчавыми волосами, выдававшим человека без возраста и имевшими характерную пепельную окраску.
У молодого человека, от жуткой вони, излучаемой «мерзким чудовищем», неприятно «засвербило» в носу, и он даже вынужден был несколько раз чихнуть – такой, всепроникающий и жуткий, был отвратительный запах. Повстречавшийся же человек, имевший чересчур заниженный социальный статус, прилип, подобно липучке, да еще и активно начал просить подаяния:
– Подай, мил человек, бедняге на пропитание: три дня ничего не ел и не пил – пожалей бедолагу!
– Пошел прочь, «грязный, вонючий бомжара»! – не забывая про нецензурную брань, прокричал высокомерный «прокурорский сыночек». – Отойти от меня, а не то… «ментов» сейчас вызову!
– Сжалься, пожалуйста, – не отставал между тем попрошайка, приближаясь все ближе и начиная касаться молодого человека одеждами, вероятнее всего кишащими цепкими вшами, – ты, вижу я, человек богатый, так чего тебе стоит спонсировать мне сотню-другую?
В принципе, последнее объяснение по большей части казалось верным, и любой нормальный человек в возникшей ситуации (лишь бы побыстрее отцепиться от надоедливого, да еще и вонючего, типа) непременно так бы и сделал, но только не высокомерный, сверх меры принципиальный сынок высокопоставленного чиновника, ничего еще толком сам не добившийся, зато при каждом удобном случае кичившийся высоким положением в обществе.
– Поди поработай, – крикнул он омерзительному просителю, беспрестанно морща лицо и отмечаясь явной, пренебрежительной мимикой, – а потом и покушаешь! Не таков я человек, чтобы подавать каждому «опустившемуся бомжарику».