Центр жестокости и порока - стр. 13
– Нет, – все же не удержавшись от легкой, едва «пробежавшей», ухмылки, ответила неверная женщина, – совсем не знаю на что и подумать?.. Однако сейчас меня мучает немного другое: мы что, остались без холодильника, ведь, как я понимаю, на покупку другого средств у нас теперь нет?
– Почему же? – задумчиво промолвил мужчина, еще не понимая, в какую хитрую он втянут интригу. – Меня просто интересует вопрос: кто будет из нас двоих искать на приобретение следующего деньги – ты или я?
– Уж точно, не я! – с презрительной миной огрызнулась Лида, за нешуточной ненавистью успешно укрывшая просившуюся наружу усмешку. – Ты мужик – ты и думай!
Аронову ничего иного не оставалось, как, печально вздохнув, залезть в тайную, надежно спрятанную, кубышку, достать оттуда заначку и отправиться покупать новый предмет, являвшийся неотъемлемой частью кухонной мебели. Нехитрая вроде бы процедура заняла у него весь остаток протекавшего дня, а когда он вернулся домой, то ни супруги, ни их общего сына не было. Но и это еще не все! Кроме всего перечисленного, пропали еще и их носимые вещи, необходимые на первое время, а также принадлежности личной гигиенической надобности; случившееся событие по ровному счету было впервые: раньше Лидия предпочитала мужа шантажировать, просто пропадая на несколько дней, но на этот раз ее исчезновение выглядело несколько по-другому, точнее, более или менее походило на правду. Однако Аронов, крайне въедливый на работе и, как «последний лох», доверчивый дома, вновь не придал довольно-таки значимому обстоятельству какого-либо определяющего значения, предположив, что супруга избрала какую-то новую тактику поведения и что ей просто пришла очередная хитроумная идея «выбить» с него побольше денег; он даже не стал ей звонить и узнавать, где они с ребенком соизволят остановиться, – мужчина справедливо полагал, что правды она ему все равно не скажет, а вновь будет словесно над ним изгаляться, произнося различные адреса, не называя в итоге верного… как было, впрочем, далеко уже не впервые.
Прошел день, другой, за ними минул и третий, а вестей от своенравной и продуманной Лидочки так и не поступало. Наконец на четвертый день, едва Павел вышел с каждодневного совещания, на его мобильник пришел вызов от коварной, зловредной супруги; без задней мысли он включил вызов – она сразу заняла атакующую позицию.
– Послушай, дорогой, – слышался из сотового устройства голос, не предвещавший ничего мало-мальски хорошего, – я от тебя ухожу и в добровольном порядке предлагаю поделить наше имущество, ха-ха! – раздался в трубку зловещий смешочек, – а поскольку все записано на меня, соответственно, и делить нам, получается, нечего; таким образом, я предлагаю тебе быстренько съехать с моей квартиры и одновременно передать мне ключи от моей заграничной автомашины. Где ты будешь в дальнейшем жить? – здесь она взяла короткую паузу, недоброжелательно, с отвращением, фыркнула и потом высокомерно продолжила: – Это мне полностью безразлично! Я уже давно испытываю к тебе самую крайнюю неприязнь; скажу больше, я тебя вообще никогда не любила, а всегда, единственное, использовала, поэтому катись-ка ты, милый, колбаской, причем на все четыре сторонки!