Цена всех вещей - стр. 32

– Я хожу на работу. И в класс. – Неправда. Я не ходила заниматься со дня своего падения, со дня после заклинания. Ложь, ложь, ложь.

– А потом сразу возвращаешься домой. Ты выдерживаешь рядом со мной и Кей сорок – сорок пять минут, а потом, когда выгоняешь нас из дома, на твоем лице такое выражение… Ты радуешься. – Диана покачала головой. – Я по тебе скучаю.

– Прости.

– Не извиняйся. Ты прошла через настоящий кошмар. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой. – Она смущенно пожала плечами. – Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Я знаю.

– И на Кей тоже.

– Да. И на Кей.

Диана вскочила на ноги и завертелась по сторонам. Отыскав две рубашки, она бросила их в меня:

– Примерь вот это.

Я прижала рубашки к груди.

– Я не уверена, что смогу пойти, Диана.

– Я сделаю вид, что ничего не слышала. Ла-ла-ла-ла. – Она зажала уши руками и стояла так до тех пор, пока ее взгляд не упал на мое запястье, покрасневшее от постоянных растираний. Она опустила руки и сразу же посерьезнела. – Ари, с тобой… все в порядке?

В том, что она имела в виду, все было хорошо, зато в других сферах, о которых я не могла рассказать, просто ужасно.

– Давай лучше посмотрим сегодня вечером кино, – сказала я. – Мы не устраивали вечерних киносеансов уже несколько недель.

Слегка улыбнувшись, Диана покачала головой.

– Мы не смотрели вместе кино уже больше года.

– Не смотрели? – Я справилась со смущением и попыталась сделать грустный вид. – О, прости, конечно. Уин…

– Хорошие парни по воскресеньям всегда делают домашку.

– Точно. Тогда давай вернем нашу воскресную традицию.

Диана закусила губу:

– Но я хочу пойти на пикник.

– Да ладно, Диана. Почему тебе это так важно?

– А почему для тебя это вообще не важно? – парировала Диана.

Потому что я помню слишком мало. Пляжный пикник остался в воспоминаниях прежней Ари. А мне хотелось остаться в одиночестве.

Но я не могла рассказать об этом Диане. Да и не должна была. Раньше она никогда так со мной не пререкалась. Диана, которую я помнила, всегда делала то, чего хотелось мне, особенно когда я хотела этого по-настоящему сильно. Мы подружились в четвертом классе, и впервые она позвонила мне по телефону лишь через шесть месяцев после того, как мы каждый день ходили друг к другу в гости. Она легко ударялась в слезы и ненавидела конфликты. Высказывать свое мнение ее приходилось заставлять, однако я знала, что не подавляю ее. Она была не из тех, кто берет на себя ответственность.

Эта Диана отличалась от прежней. Более сильная, да еще с этими ярко-красными волосами, которые она покрасила спустя неделю или две после похорон. Я не понимала, что произошло. Ее волосы выглядели достаточно необычно, а ведь она даже не посоветовалась со мной по поводу столь важного решения, которое вначале стоило всесторонне обсудить. Я хотела спросить подругу, зачем она это сделала, но испугалась, что, возможно, должна знать ответ на этот вопрос. Обнаружив свое незнание, мне пришлось бы признаться и во всем остальном, что вылетело у меня из памяти.