Цена возвращения - стр. 2

виконт де Камбре барон де Безье

Резолюция:

Виконт любит лезть в чужие дела, пусть своими занимается. Мы и сами знаем, что надлежит делать. Документ – в архив.

Имя этого человека, безусловно, много значило для него и его семьи, ради которой он и решился рискнуть жизнью. Но оказалось совершенно неважным как для истории в широком смысле этого слова, так и для нашей истории.

Достаточно знать, что три дочери человека выросли, и для того, чтобы, как и положено, выдать их замуж за достойных людей, следовало озаботиться достойным приданым. Задача сколь очевидная, столь и неразрешимая для мелкого чиновника в казначействе Лунной палаты.

Сама контора, безусловно, внушала добрым островитянам не то что уважение или даже страх – ужас. Именно Лунная палата, где заседали самые доверенные лорды империи, выносила приговоры тайным врагам государства – тем мерзавцам, что осмеливаются вредить скрытно, не оставляя следов, никак не проявляя свою коварную и злобную сущность.

Живет себе такая гнида, притворяясь обычным, да даже и уважаемым джентльменом, а то и вовсе благородным дворянином, но господа лорды не спят! Выдернут такого на свое заседание да поспрашивают мудро. Ап – и ясно им, что никакой это не честный купец Эткинсон или не всем известный барон Редклифф, а самый настоящий вонючий изменник, точащий свои гнилые зубы на самого императора, великого и всемилостивейшего.

А потому эту паршивую собаку следует публично предать смерти лютой, дабы другим неповадно было. Чтобы месяц потом, не меньше, обсуждали зрители и за кружкой эля рассказывали тем, кому не посчастливилось увидеть, как страшно орал гнусный предатель, когда с него живого… Впрочем, дальнейшее обычно разнилось в зависимости от тяжести вины и настроения, в котором пребывали лорды во время вынесения приговора.

Вот что знали и чего боялись добрые островитяне, независимо от достатка и титулов. И лишь тихие, незаметные клерки Лунной палаты понимали, что главным основанием для жестоких приговоров являлось имущество приговоренных, переходившее в казну полностью. Почти. За исключением некоей доли, за счет которой и существовала эта самая палата.

Конечно, бывало по-всякому. На эшафот мог отправиться и впрямь человек, нелестно отозвавшийся о его величестве, или о котором сказали его величеству, что, мол, говорил мерзавец нечто невосторженное.

Однажды, незадолго до смерти бывшего правителя, на площади Святого Эммануила-великомученика заживо сварили отца, не пожелавшего привести в императорские покои двенадцатилетнюю дочь. Безвестный чиновник, о котором мы сейчас говорим, знал твердо, своими ушами слышал, как сам его светлость герцог Фицуильям объяснял коллегам, почему тем следует вынести именно такой приговор.