Цена удачи - стр. 6
Но, чтобы не слишком уж тосковать о нем, я еще немного подумала и вскоре поняла, что из двух пунктов в левой колонке складывается еще один, который можно добавить в правую:
– Вышеизложенная домовитость, наводящая меня на мысли о том, что тебе не мешало бы проверить свою сексуальную ориентацию.
А потом я придумала еще один пункт:
– Бросил свою девушку ради шлюхи с нелепым именем
И это тоже было правдой. Если Нед и Агнес когда-нибудь решат размножиться, их дети точно крутыми не станут[2]. Это факт.
Я уже была готова отправить письмо, но потом вспомнила его изначальную цель.
Свои вещи получишь у швейцара. Не хочу, чтобы они провоняли мне всю атмосферу.
Отправить.
Я не впервые столкнулась с необходимостью красиво завершить историю любви. И конечно, если бы не ядерное воздействие химии и чудовищные клетки, продолжавшие делиться в моем организме, этот раз был бы не самым трудным. Нет. Титул самого-самого принадлежал Джейку. Поэтому, пока я вытаскивала из шкафа бесконечные солидные синие в тонкую полоску костюмы Неда и швыряла – именно швыряла: пусть Агнес их гладит! – в спортивную сумку, мне было трудно не думать о Джейке.
Я встретила Джейкоба Спенсера Мартина, когда мне было двадцать пять. Всего за три месяца до этой встречи я, выпускница Йельской школы права, приехала в город, чтобы участвовать в первой предвыборной кампании Дуприс, и, учитывая, в каком графике мне приходилось работать, не искала никаких отношений. Если быть точнее, вообще ничего не искала. Но мокрым октябрьским вечером Салли упросила меня прийти к ней на вечеринку.
– Мы целый месяц тебя не видели! – сказала она и была права: я пряталась в своей несчастной норе на окраине и названивала людям, в последнюю минуту убеждая их пойти и проголосовать. Когда же она, образно выражаясь, топнула ногой и заявила, что, если я не приду, она больше в жизни не станет со мной разговаривать (у нее склонность к преувеличениям), я сдалась. Я закрыла крышку маркера, отодвинула в сторону список телефонных номеров и согласилась встретиться с Салли, Лилой и несколькими другими представительницами нашей женской братии в баре в Ист-Виллидж. Я даже не удосужилась сменить свой слишком унылый костюм. Уверяю вас, во всем баре только я одна явилась в туфлях-лодочках. И в чулках. И ничего, сошло.
Около десяти на сцену вышли «Мисбиз», группа, на концерты которой мои друзья непременно желали попасть всякий раз, как она приезжала в город. Может быть, дело было в алкоголе, а может, он и в самом деле был офигенным вокалистом, но только я не могла отвести глаз от взъерошенного блондина за микрофоном. Его голос был глубоким и низким; когда он пел о боли и предательстве, о любви и желании, я верила ему. И мне хотелось узнать больше. В конце песни наши глаза встретились, и я ощутила, как участился мой пульс и напрягся живот.