Цена удачи - стр. 20

Когда Джейк только переехал ко мне, мы каждые выходные подолгу гуляли в парке. Это стало нашей традицией. Одни пары играют в покер, другие любят греблю, а мы обожали исследовать парк, будто нам снова было по девять лет; он был нашей личной игровой площадкой. Мы спотыкались о корни в его дикой части, Рэмбле; мы бродили по бейсбольным полям и смотрели, как играет «Маленькая лига», мы качались на качелях в сумерках и пили мерло.

Потом наше влечение друг к другу ослабло, как неизбежно слабеет любое влечение, и я все чаще проводила выходные в своей норе на тридцать первом этаже, а он – в постоянных разъездах, надеясь стать новым Мелленкампом, Петти, Клэптоном[3] или кого он там в этом месяце считал примером для подражания.

Сегодня, поскольку я понемногу начинала приходить в себя после цикла химии, я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы пройтись по петляющей тропинке вниз, мимо хоккейной площадки, вокруг карусели. Я остановилась и стала смотреть, как маленькие дети, в основном в сопровождении нянь, хватались за стеклопластиковых лошадок так крепко, как только позволяли их крошечные кулачки, и пищали от удовольствия, когда лошадки подпрыгивали вверх, вниз и снова вверх.

В то лето, когда нас с Джейком еще не отпустило любовное торнадо, он уговорил меня пробраться на карусели после наступления темноты.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала я, отметив предполагаемый урон репутации сенатора в случае, если нас арестуют. – Вряд ли старший помощник за решеткой – то, к чему в газетах отнесутся снисходительно.

Но он тем не менее открутил замок, схватил меня за руку и потащил за собой. И это было потрясающе. Совсем как будто мы снова стали трех-, или четырех-, или пятилетними, как малыши, которых я сегодня увидела. Ночь была ясная, и, хотя в Нью-Йорке не увидишь звезд, в темноте парка казалось, что я их вижу. Мы сидели на пестро раскрашенных лошадках, смотрели в небо, любовались светом небоскребов, пронзающих облака, и слушали регги, доносившийся с летнего фестиваля неподалеку. Около часа мы не говорили ни слова, а потом Джейк слез с лошадки, прижался ко мне и поцеловал. А потом мы рухнули в объятия друг друга, как точно не стали бы делать, будь нам пять лет…

Карусель остановилась, музыка стихла. Дети рассыпались в разные стороны, кто-то плакал. Я тоже решила потихоньку уходить, сунула руки в карманы, потуже затянула шарф вокруг шеи. Вряд ли кто-то, кроме меня, заметил резкий холодный ветер. Если он вообще был.

Я приближалась к выходу из парка, когда услышала свое имя за спиной.