Цена удачи - стр. 11
После этого доктор Чин просмотрел мою медкарту, не обращая внимания на звонки своего ассистента, и сообщил, что меня ждет шесть или семь месяцев химиотерапии, цикл – каждые три недели, а потом мы, исходя из моей реакции на лечение, будем двигаться дальше. Где-то в середине или в конце лечения мне предстоит мастэктомия. У меня отнимут мои груди.
Еще он рассказал о том, чего можно ожидать: усталости, тошноты и – чего я боялась больше всего – потери волос.
– Задача химиотерапии – убить быстро растущие раковые клетки, – объяснил он. – Но в результате этой терапии гибнут и клетки здоровые. В том числе прекращается работа ваших волосяных луковиц. К счастью, человеческое тело достаточно умно и жизнеспособно, чтобы волосы снова отросли, когда мы с вами закончим.
Он говорил все это тоном, после долгих лет практики явно предпочитаемым в таких тяжелых случаях, как мой. Твердым и в то же время ободряющим, сочувствующим и в то же время внушающим. Сидя в его кабинете и глядя на многочисленные дипломы, награды, свидетельства о членстве в медицинском обществе, я тупо кивала головой в знак покорного принятия неизбежности. Как будто у меня был выбор.
О чем я не рассказала доктору Чину, когда он спросил меня о самочувствии, – потому что он, конечно, имел в виду мое физическое, а не эмоциональное состояние, – так это о моей опустошенности. О страхе, пробежавшем по всему телу и буквально парализовавшем меня. О полнейшем ужасе, от которого, едва я услышала слова «у вас рак», у меня перехватило дыхание, поэтому я только и могла, что смиренно кивать. Любые другие действия с моей стороны были невозможны, потому что я просто обмерла.
Мне было тридцать. Я могла стать будущим правителем свободного мира. И тут… это. Мне тридцать, и у меня рак. Мне трид-цать, и у ме-ня рак. Я снова и снова прокручивала эти слова в голове, потому что они не складывались и не обретали смысл; они не могли сложиться и обрести смысл. Это. Не. Могло. Случиться. Со. Мной. И все же… случилось. Сидя в кабинете доктора Чина, я ощущала ужас, который приходит, когда вы больше не чувствуете себя неуязвимым, и, может быть, дело было в самом раке, но скорее в страхе, от которого кровь замирала в жилах; я в буквальном смысле хотела свернуться в клубочек и умереть. Потому что слова доктора Чина для меня сводились к тому, что это в любом случае вскоре случится.
Когда я уже собралась уходить, он сунул мне в руку визитку.
– Однажды она может вам пригодиться.
Взглянув, я прочитала: «Миссис Адина Зайдель. Специалист по изготовлению париков». Доктор Чин натянуто улыбнулся мне.