Цена свободы - стр. 7

Я моргнула. Мужчины там уже не было.

Интересно, этот препарат может вызывать галлюцинации?

Это было последнее, о чем я подумала. После этого меня навсегда поглотила тьма. Я умерла.

Вокруг меня была темнота. Интересно это рай или ад? Что я заслужила?

Я попыталась открыть глаза, и тут же мне в лицо ударил поток нестерпимо яркого света. Я зажмурилась. Наверное, все-таки рай, раз тут так светло.

– Она пришла в себя, – услышала я рядом с собой женский голос.

Ну, надо же, а я-то думала, что после смерти нет ничего, а я тут оказывается даже не одна.

Я снова приоткрыла глаза, но уже более осторожно. Постепенно привыкая к освещению, я разглядела склонившуюся надо мной девушку. Ее лицо мне показалось до боли знакомым.

Ну конечно, это ведь та самая медсестра, которая делала мне смертельную инъекцию.

– Что с вами случилось? Вы тоже погибли? – недолго думая, спросила я у нее. – Вас убили?

Девушка звонко рассмеялась.

– Ну что вы, я жива, так же, как и вы.

Я попыталась привстать, но голова закружилась, и я положила ее обратно на подушку.

– Но как это возможно? Я ведь все помню: укол, а потом темнота, – пробормотала я, широко раскрыв глаза.

– Все верно, – улыбнулась девушка. – Вот только тот препарат, который вам ввели, вводит человека в состояние похожее на летаргический сон, а не убивает.

– То есть я не умерла? – дошел до меня наконец-то смысл ее слов, от которого стала грустно. Встреча с Костей откладывается на неопределенный срок.

– Екатерина, дальше я сам, – услышала я приближающийся мужской голос.

Я повернула голову. На меня смотрели холодные льдинки глаз. Так вот кого я видела в свои последние минуты жизни. Это был он.

– Яков Алексеевич, – прошептала я, вспомнив его имя.

– Все верно, Ева. Я ведь говорил, что помогу вам, – он склонился надо мной так низко, что я почувствовала на себе его прерывистое дыхание. – Я выполнил свое обещание. Теперь ваш черед.

Я шла следом за Яковом Алексеевичем по широкому петляющему коридору. Тут и там сновали люди в белых халатах. Мне даже начало казаться, что я нахожусь в больнице. Смущал один единственный факт: нигде, за все время нахождения здесь, я не увидела ни одного окна. Вывод мог быть только один – мы находимся под землей. Возможно это бункер. Но для каких целей он построен? Чего хотят от меня?

У меня было слишком много вопросов, на которые мне не спешили отвечать.

– Как только мы окажемся на месте, вы сами все поймете, – единственная фраза, которую сказал этот странный мужчина за все то время, что мы шли по бесконечным коридорам.

Наконец мы остановились у одной из десятков одинаковых белых дверей. Яков Алексеевич вставил в разъем справа свой пропуск, и дверь бесшумно отворилась, пропуская нас внутрь.