Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - стр. 101

. После 1936 г., когда была внедрена стандартизированная система бухгалтерии, они получили право еще глубже вникать во внутренние дела фирм. Однако функции деловых групп были по-настоящему незаменимыми с точки зрения выполнения «Нового плана». Из кадрового состава деловых групп набирались агентства по надзору за импортом и весь их персонал[337]. В том, что касалось экспорта, именно на деловые группы начиная с лета 1935 г. были возложены оценка оборота входивших в их состав фирм и сбор налога, предназначенного для финансирования экспортных субсидий[338].

Поскольку цель работы всего этого контролирующего аппарата заключалась в ограничении германского импорта, в итоге с германских рынков практически исчезли зарубежные конкуренты. В страну не ввозилось ничего из того, что можно было бы произвести внутри нее – а это относилось практически ко всем промышленным товарам. В сочетании с ростом уровня внутреннего спроса это позволило германским производителям положить конец дефляции и добиться заметного роста цен. После многих лет дефляции индекс потребительских цен с весны 1933 г. по август 1934 г. вырос почти на 6 %, и этого хватило для того, чтобы начались тревожные разговоры об инфляции[339]. Для того чтобы этот процесс не вышел из-под контроля, Министерство экономики издало ряд указов о твердых ценах, а кульминацией этих мер в ноябре 1934 г. стало назначение уже знакомого нам Карла Герделера на должность рейхскомиссара по контролю над ценами[340]. Как мы уже видели, Герделер заслужил свою репутацию неподкупного человека в тщетных попытках противопоставить девальвации фунта стерлингов драконовские меры в рамках четвертой дефляции Брюнинга. Его роль в Третьем рейхе заключалась в том, чтобы вернуть на прежний уровень все цены, неоправданно завышенные начиная с лета 1933 г. По иронии судьбы при всех либеральных наклонностях Герделера к концу 1935 г. это привело к созданию всеобъемлющей системы государственного диктата в области цен.

С точки зрения этой системы фундаментальное значение имело расширение возможностей государства по надзору над разветвленной системой германских картелей[341]. В июле 1939 г. Министерство экономики присвоило себе право создавать принудительные картели. Тот же указ наделял его полномочиями по надзору за действиями существующих картелей, изданию правил, регулирующих деятельность их членов, и контролю над устанавливаемыми ими ценами. Всего с 1933 по 1936 г. министерство проконтролировало создание не менее чем 1600 добровольных картелей и навязало 120 принудительных картельных соглашений. Даже в таких крупных и сильно фрагментированных отраслях, как полиграфия с ее годовым оборотом, превышавшим 1 млрд рейхсмарок, и буквально тысячами мелких фирм, отныне можно было создавать организационные структуры с четко установленными минимальными ценами. Принудительные картели имели право контролировать инвестиции в своих секторах и оптимизировать существующую структуру отраслей посредством систематических «выкупов». Второй закон о картелях, принятый летом 1933 г., ликвидировал юридическую защиту, при Веймарской республике дававшую фирмам, не входившим в состав картелей, возможность вести свои дела так, как они сочтут нужным. Отныне картели могли в судебном порядке преследовать аутсайдеров, устанавливавших цены, являвшиеся «несправедливыми» или «пагубными для благосостояния нации». Таким образом, добровольные картели превращались в принудительные организации, находившиеся под государственным контролем. В 1936 г. РМЭ доверило повседневный надзор за картелями деловым группам и отраслевым группам