Цена ошибки. Вернуть дочь - стр. 27
И, когда я была готова сама позвонить Богатырёву, раздался звонок. Увидев неизвестный номер, моё сердце затрепыхалось в надежде, что звонит Игорь, которого я так и не вынесла из чёрного списка. Если не считать того, что он постоянно был в моих мыслях и снах, то больше о нём я ничего не слышала. И не видела. Женский голос, раздавшийся из динамиков, разбил мою надежду, и я поняла, как сильно хочу увидеть его. Хотя бы мельком. Звонила бабушкина соседка по огороду. Она сообщила, что бабуля упала и её увезли на скорой. До меня не сразу дошёл смысл сказанного. Я настолько привыкла, что ба всегда была сильной и энергичной, что никак не могла представить её лежащей на больничной койке.
8. Глава 8
К бабушке в палату меня не пустили. Из-за Насти. Никакие уговоры, что оставить ребёнка мне не с кем, не помогли. Звонить отцу или просить мачеху было бесполезно. Да и не оставила бы я дочь с последней, а папа наверняка на работе круглые сутки. Иногда мне казалось, что он живёт там, чтобы только не появляться дома.
С бабушкой я не смогла поговорить даже по телефону – она спала после операции. Так ни с чем мне пришлось возвращаться домой, и, заходя в подъезд, я вспомнила про дядю Женю. Но, как специально, и он сегодня работал. Мне ничего не оставалось, как оставить ему записку, воткнув её в дверь, так как номера его телефона у меня не было.
После моего немного сбивчивого рассказа дядя Женя собрался ехать к бабушке в больницу, и пришлось его отговаривать, потому что часы посещений, к сожалению, уже закончились.
– Значит, придётся подождать до завтра, – хмуро заметил мужчина, задумчиво потирая подбородок. – Не переживай, Лизавета. Всё будет хорошо, – попытался поддержать меня, но бывалой весёлости в глазах, когда он говорил такое раньше, не было.
Я успела проконсультироваться по поводу бабушкиной травмы: перелом голеностопного сустава со смещением – не самое страшное, что могло случиться, но лечащий врач сразу сказал, если она хочет не только встать на ноги, но и нормально ходить, полежать придётся в лучшем случае месяц, а то и больше, и реабилитационный период будет долгим. Про худший я старалась не думать. Главное, что бабуля жива, и есть шанс на выздоровление.
Это лето я даже не то что не запомнила, я его не заметила. Почти каждодневные поездки в больницу, Настя и бабулин огородик – всё повторялось изо дня в день, как карусель. Ба после того, как немного пришла в себя, больше переживала за свои корнишоны, чем за ногу, которая до сих пор была на растяжке. Дядя Женя оставался с Настей на улице, пока я поднималась в палату, а потом мне приходилось ждать его, чтобы вместе ехать на бабушкин огород.