Цена колдовства - стр. 31
– Привет, пап, – окликнул его молодой человек.
Пётр Васильевич медленно повернул голову и посмотрел на сына равнодушным взглядом.
– Тебя отпустили?
– Под подписку о невыезде, – кивнул Саша. – Ты как тут? Всё нормально?
– Нормальнее некуда, – бесцветным голосом сообщил мужчина и снова уставился в телевизор.
Он всегда был таким – лишнего слова не вытянешь. Саша пару минут молча смотрел на спину отца, а потом пошёл пошёл в свою комнату за чистой одеждой, отметив, что зеркала в доме не закрыты, как это принято делать после похорон. Если честно, то он и сам не больно-то вникал во все эти тонкости и традиции. Вот мама… Она точно знала, сколько дней зеркала должны быть закрытыми, какие молитвы нужно читать по усопшему, как правильно поминать. Самодельными амулетами и оберегами приторговывала, великой колдуньей себя считала, но в Бога и его промысел при этом глубоко веровала. «Жаль только, что не спасли тебя ни колдовство, ни святая вера», – грустно вздохнул Саша, глядя на большую фотографию в рамочке, висевшую на стене его спальни. Светлана Борисовна на этом фото была совсем молодой. Улыбалась…
– Пап, – вернулся Саша в гостиную. – Ты знал отца Олеси?
– М-м? – снова повернулся к нему отец.
– Ты Эдуарда Рыскова знал? – повторил свой вопрос молодой человек и пояснил: – Отца Олеси. Они напротив жили. В доме, который сгорел.
Не то, чтобы Пётр Васильевич был тугодумом, просто долго переключался с одной мысли на другую, и по этому поводу Светлана Борисовна при жизни любила говорить: «Петь, переключатель дожми. Надоело одно и то же по пять раз повторять». В этот раз, к счастью, хватило двух раз.
– Эдика? – взгляд Петра Васильевича приобрёл осознанное выражение. – Знал. А тебе зачем?
– Меня выпустили, потому что теперь его подозревают, – пояснил Саша. – Следак сказал, что у него мотив был. Ты не знаешь, о чём речь?
– Да чего там знать-то? – фыркнул отец, допил содержимое бутылки и поставил пустую тару на пол возле дивана. – Дальнобойщиком он был. Как в рейс уходил, так к Райке любовник – шасть! Они Леську мелкую к нам, с тобой играться, а сами в койку. Однажды Эдик их застукал в самый интимный момент. Сначала хахаля этого застукал насовсем, а потом на Райку попёр. Она – к нам. Голая, орёт… Светка её в дом впустила, а у него перед носом калитку захлопнула и проклятиями несусветными угрожать начала, если не уйдёт. Прокляну, мол, всю твою родню до седьмого колена, порчу на смерть сделаю… Всё, как она любила, в общем. А потом на суде они с Райкой обе ещё и приврали хорошенько, чтобы Эдику побольше срок впаяли. Райка – со страху, что он зашибёт её, когда выйдет, а Светка за компанию.