Цена измены. Я не вернусь - стр. 46

– Нет у меня чая, – судорожно сглатываю страх.

Но Вадим, не разуваясь, прямо в верхней одежде, прошел на кухню, при этом не забыв заглянуть в зал. Конечно же, там было пусто. И я заметила, как его ухмылка стала еще шире. Вот козлина. Что он задумал?

На всякий случай достаю из кармана пуховика телефон и сжимаю его в ладони.

– Долго тебя ждать-то еще? Да не бойся. Говорю же, что пришел с миром. И попросить прощения.

“С миром?!”

Из его рта это звучит более чем абсурдно. Разговаривать с ним мне очень не хотелось. Боюсь, что наш разговор может перерасти в потасовку или скандал: ни на первое, ни на второе у меня вообще не было желания.

– Ась, ты там по дороге решила “откинуться” что ли?

Вот и снова его эти жаргонные словечки и нетерпеливый тон… Откуда он этого понабрался? Я не могу понять.

Останавливаюсь на пороге кухни.

– Проходи давай. Не бойся. Я сегодня добрый, – муж заваривает себе и мне чай в пакетиках. И как только у него хватает наглости вообще со мной общаться после того, что он натворил?

– Что тебе нужно? – сложив на груди руки, слежу за каждым его движением. Смотрю, не отрывая от его фигуры настороженного взгляда. – Что ты задумал?

– Ты почему вчера не ответила маме на звонки? Она волнуется!?

Он, оставив в покое чайник, перевел взгляд на меня.

– Я не хочу, чтобы она волновалась.

– Ну, так об этом нужно было думать раньше, Вадим. Сейчас уже поздно.

– Что ты имеешь в виду?

Вскидывает бровь. Смотрит на меня изумленно. Прикидывается? Играет? Зачем строит из себя болвана и тупицу совсем непонятно.

– Вадим, ты заигрался, тебе не кажется? Я тебя не понимаю. Зачем ты ко мне пришел? – я смотрю на него, он — на меня.

Сегодня на нем шерстяное серое пальто, помню как покупали его в каком-то дорогущем бутике по распродаже. Вадиму оно очень идет. Подчеркивает его мужественные черты лица, хорошую фигуру. И то, какой он кобелина. Черт бы его побрал. Высокий, красивый и чужой.

Этот незнакомец совершенно не похож на моего Вадима, он больше мне напоминает хлыща, который слаб на передок. И тащится за каждой свободной юбкой.

Алиска в конец испортила Вадима. С ней он стал высокомерным, циничным и совершенно бессовестным.

– Что так смотришь? Нравлюсь? Забыла каким может быть твой муж? – нахально улыбается, поправляя пятерней уложенные в молодежную прическу волосы.

– Я слушаю тебя. Если есть что сказать — говори. Нет - проваливай. Мне с тобой некогда возиться. Мне на работу нужно собираться.

В глазах мужа мелькает раздражение. Губы поджимаются в тонкую линию:

– Ты специально это делаешь? – шипит он. – Специально выводишь меня? Зачем? Я же сказал, что пришел с добрыми намерениями, – наступает на меня.