Цена измены. Я не вернусь - стр. 2
– Как так?
Смотрю на мужа, пытаясь разглядеть в его глазах чувства вины, сожаления, но… черт возьми! Их там нет. Это меня обескураживает.
Значит, эта его измена — не интрижка и не случайность, а вполне себе осознанный шаг?
– Чтобы ты вот так все узнала. Я хотел тебе сказать…
– Когда, Вадь?
Меня всю рвет изнутри. Каждая клеточка, каждый нервный волосок, надрываясь, лопается, принося мне мучительно медленно неимоверную боль. Но почему-то внешне это не проявляется. Меня словно переклинило. Все эмоции и чувства сошли на нет.
– Не знаю? Но точно не сейчас, – повторяется, делает шаг ко мне, я же отступаю.
– Как давно ты с ней мутишь? Как давно она тебя к себе уложила в постель?
Спрашиваю скупо, без эмоций, глядя сквозь мужа на дверь.
– Недавно…
– Давно, – одновременно с мужем звучит голос подруги.
Вадик вздрогнул, как будто от удара, ссутулил плечи.
– Алиса, выйди. Я хочу поговорить с женой наедине, – пробасил он.
Но подруга, не обращая на его просьбу внимания, проследовала мимо него и встала между нами, презрительно посмотрев на меня.
– Ась, ну ты не обижайся на нас. Ну, бывает так, понимаешь. Ну, влюбились как подростки, что тут такого?! Ломать свои жизни из-за чувства вины? – пафосно произносит подруга.
– Конечно нет. Достаточно того, что за моей спиной ты крутишь интрижку и выставляешь меня идиоткой, – невесело хмыкаю ей в ответ
Руки так и чешутся, чтобы вцепиться этой дряни в ее нарощенные патлы и выдрать искусственные косы к чертовой матери.
– Ой, Ась, давай без иронии, я тебя знаю очень хорошо. И знаю, что вся твоя обида пройдет уже через пару недель. И ты меня знаешь, – улыбается Лиска и тянется к мужу. Тот же, чувствуя неловкость, отступает, избегая ее прикосновений.
Морщусь. Вот он - мой, а точнее, уже и не мой вовсе, Вадим. Наломал дров и в сторонку.
– Да нет, тут ты ошибаешься, подруга, – делаю акцент на последнем слове. – Я не знала, что ты способна на такую подлость.
– Ну, причем тут подлость, Ась? Вадь, ну скажи ей, – дует Лиска губы.
– Ась, только давай без истерик, Алисе волноваться нельзя. У нее срок большой, – вступается за стерву муж.
– Хм, – слетает горько с моих губ. – Ну что ж, поздравляю вас. Мне сказать больше нечего.
Отталкиваю их и пулей вылетаю в коридор. Энергетика, которая шла от них, стала настолько невыносимой, что мне вдруг стало дурно с ними находиться.
Прямо в обуви захожу в нашу спальню, закрываю дверь на замок. Сердце в груди бьется, как сумасшедшее. Боль, пульсируя в висках, застревает комом в горле. Не могу его проглотить. Слезы отчаяния подступают к глазам.