Цена его слабости - стр. 10
Смотрю на мужчину. Потом на объявление… И опять на преподавателя.
Медленно, но до меня доходит…
– О нет, – стону, закрывая ладонями пылающее лицо.
И в полной тишине этот звук разносится по помещению, точно выстрел.
Красивин больше не может сдерживаться и начинает хохотать.
Парень не сводит с меня озорного взгляда, но я все равно замечаю, как он слегка приспускает штаны, демонстрируя резинку от СВОИХ боксеров.
О не-е-ет.
Я перепутала белье!
Такого мне даже в самом страшном сне не могло присниться.
Ну как я так умудрилась?
Перепутать белье… Это же полный атас.
Зачем я вообще полезла в мужскую раздевалку? Надо было успокоиться и придумать другую месть. Но мне словно в голову что-то ударило, и я решила бить Красивина той же монетой.
Угу. Добилась.
– Красивин! Давыдова! – раздался на весь холл зычный голос физрука. Все смешки и перешептывания вмиг стихли, и студенты начали с большим удивлением на нас поглядывать. – За мной!
Мужчина сорвал с доски мое объявление и, резко развернувшись, пошел в сторону административного крыла.
Понуро опустила голову и поплелась следом за преподавателем, а рядом бодро вышагивал Красивин.
Взглянула на парня и поймала его озорной взгляд.
– Мышка, – прошептал он с усмешкой. – Ну ты вообще…
Что я «вообще» осталось за кадром. Да и неинтересно мне было.
Больше всего меня беспокоило то, в какую сторону мы идем.
«Хоть бы не к ректору», – взмолилась мысленно.
За такую выходку меня могут не просто стипендии лишить, но и выгнать из университета.
В горле появился противный колючий ком, а на глазах выступили слезы. Но я быстро проморгалась, чтобы не сорваться в банальную истерику.
Дмитрий Иванович резко остановился и не глядя на нас вошел в кабинет, оставив дверь открытой.
– После тебя, – сказал Красивин, кивая на дверь.
Мы вошли в кабинет. Преподаватель скрестил руки на груди и сверлил нас яростям взглядом. На столе был развернут плакат. Именно в таком виде, в каком я его создала.
– Чье это творение? – спросил Дмитрий Иванович.
Чувство какого-то ужасного невозврата сжимало сердце в стальные тиски.
Надо уметь признавать свои ошибки…
Только я открыла рот, чтобы сознаться, как неожиданно Рома взял меня за руку и крепко ее сжал.
Удивленно взглянула на парня.
Красивин был на удивление серьезен и сейчас казался старше своих лет.
– Это я сделал.
Что? Он не мог этого сказать. Нет. Мне точно послышалось.
Но Рома продолжил, все еще крепко держа меня за руку:
– Это была шутка, Дмитрий Иванович. Я не думал, что…
– А ты, похоже, Красивин, вообще думать не умеешь. На ринге все мозги отбило? Так я тебе их поставлю на место, – рычал на парня преподаватель. – После пар жду вас в спортзале. Будете вылизывать снаряды, маты и пол так, чтобы все сверкало от чистоты.