Цена двуличности. Часть 3 - стр. 20

– Создают барьер, не дающий слишком могущественным существам переходить между мирами…

Я щелкаю челюстью, ответ оказывается подробнее, чем ожидалось.

– Точнее, – добавляет Суртаз, медленно поднимаясь по лестнице ко мне, – создавали.

Припомнив слова Первого Некроманта, адресованные Коаттану, я начинаю понимать смысл сказанного им.

– Хотите сказать, этот барьер не пускал вас?..

– И меня – в том числе, – Суртаз едва заметно кивает при этих словах.

– А кого еще?

– Бледных тварей.

Поравнявшись со мной, Первый Некромант продолжает подъем.

– Как же он не пускает бледных, если они проходят?

– Не все.

Мрачный тон Суртаза настораживает, вызывает ощущение тревоги. Получается, те из тварей, что пробираются в наш мир – это еще не самые могущественные?

Осознание этого отдается неприятным холодком в затылке.

– Но пока есть остаточный фон, – глухо говорит Первый Некромант, – можно не беспокоиться. Барьер хоть и ослаб достаточно, чтобы пропустить меня, Бледную Мать он пока что способен сдержать. Но надолго его не хватит. Коаттан вписал в формулу сложную систему подпитки, из трех ступеней которой сейчас действует только одна… – чуть помолчав, он добавляет. – Поднимайся наверх, а то рассыпешься. Тебе вредно здесь долго находиться, слишком слаба.

Я молча подчиняюсь приказу, ощущая звенящую пустоту в голове – слишком много новой информации для одной уставшей и не слишком умной меня. Но подняться действительно нужно, чтобы поискать Альда.

– Подниматься на второй этаж? – я пытаюсь вложить в свой голос хоть капельку надежды, что все еще теплится в моей груди. – Посмотрим, нет ли там Альда?

– Я уже проверил, – Суртаз издает шипящий вздох. – Альдауара там нет.

Я останавливаюсь на уровне коридора на первом этаже. Вижу выход. Отчаянно хочется на улицу.

– Но где тогда?..

– Понятия не имею. Скорее всего, его душа расщепилась во время уничтожения артефакта. Это вполне правдоподобное объяснение того, почему у меня ее нет…

Первый Некромант уже почти поднялся наверх, но я не вижу смысла следовать за ним. Мои отсутствующие внутренности будто бы сковывает в ледяной комок. И на этот раз его колючие иглы, похоже, вряд ли уже растают.

– Можно я… пойду? – безэмоциональный голос в кои-то веки в полной мере передает мою опустошенность.

– Куда? – Суртаз останавливается на самой верхней ступеньке.

Действительно – куда? Возвращаться в дом Суар мне не хотелось, хоть там и остались мои вещи. Поэтому… Да куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда! Просто побыть в одиночестве. В кои-то веки воспользоваться преимуществом своей посмертной формы – ведь вряд ли кто-то решит просто так приставать с глупыми вопросами к скелетированному личу.