Цена двуличности. Часть 2 - стр. 19
– Учитывая ее наряд, свадьба скорее всего будет традиционной. А это значит, что сначала будет приветствие гостей.
– В каком смысле?
– В прямом. Жених и невеста лично встречают каждого гостя и приглашают… туда, где будет проходить церемония.
– Скорее всего, сейчас будете встречать гостей, – сообщила я Линс.
– А, ясно.
Волшебница произнесла это настолько отстраненно, что мне пришлось остановиться и повернуться к ней, чтобы убедиться, все ли в порядке.
– Что такое? Плохо себя чувствуешь?
Девушка подняла на меня взгляд – все-таки, паря в воздухе, я была гораздо выше нее. Особенно – с учетом ботинок на толстой подошве, из-за которых мне пришлось потратить минуту-другую, чтобы откалибровать высоту полета.
– Нет, – Линс невесело улыбнулась и покачала головой, – можно сказать, до меня только сейчас окончательно дошло, что обратного пути нет. Что сейчас… – она снова снова вздохнула и бросила взгляд в сторону перил, ограждавших площадку второго этажа, нависавшую над залом внизу, – все навсегда изменится.
– Изменится – что? – настороженно уточнила я. – Ты перестанешь быть магом огня? Мэб решит от тебя сбежать? Ты резко захочешь вернуться домой?
Волшебница хмыкнула, поникла и опустила было голову, но высокий воротник мантии не позволил ей этого сделать.
– Я боролась за свою свободу, чтобы снова ее потерять, получается.
– Как-то поздновато ее накрыло пониманием этого, – саркастически проговорил подселенец. – Но все же лучше подумать сейчас, чем сожалеть потом и…
– Мне кажется, что вряд ли что-то изменится после свадьбы, – я задумчиво пощелкала челюстью, усиленно пытаясь сосредоточиться на разговоре с Линс, а не с Альдом. – Разве что Мэб будет избегать свою родню не в одиночестве, а вместе с тобой.
Девушка усмехнулась уже чуть веселее.
– Да, действительно… – протянула она, выпрямляя поникшую спину и расправляя плечи. – Прости, минутная слабость.
– С кем не бывает… – с этими словами я снова повернулась и направилась к лестнице.
– Жалеешь – не делай, сделав – не жалей, – неожиданно выдал Альд.
– Что?
– Это сказал мне Суртаз, когда… — подселенец замялся, – когда я не мог решить, соглашаться ли на предложение Рута сделать из него умерца.
Вспомнив о бедняге-умерце, пробывшем почти восемьсот лет своего посмертия в уверенности, что его предали, я чуть не налетела на столбик перил у верхней ступеньки лестницы.
– И какое это имеет отношение к происходящему сейчас?
– Вспомнилось. Да и я тебе уже говорил, что жалость – плохой советчик. Линс должна решить сама.
– По-моему, она уже все прекрасно решила и без меня, –