Целитель – 6 - стр. 7
От беспокойных мыслей складочка запала на переносице. Как же повезло моему поколению – и октябрятские звездочки носили, и красные галстуки, и комсомольские значки! Надо было испробовать буржуазной демократии, нахлебаться свобод, чтобы оценить утраченные скрепы. И понять, помимо всего прочего, отчего важничали мальчишки или девчонки, принятые в пионеры.
Есть такой логический прием – доказательство от противного.
Потомки нынешних октябрят, рожденные в обществе купли-продажи, будут лишены драгоценного чувства товарищества. До них, закоренелых индивидуалистов, просто не дойдет, как можно радоваться общему, а не личному успеху. Воспитанные Интернетом и «независимыми», то бишь брехливыми СМИ, они выставят превыше всего свои права, глумясь над замшелым понятием долга.
Как им объяснишь, что хваленое «свободное общество» всего лишь толпа пыжащихся одиночек, несчастных людских атомов? Да никак…
А ведь распад социума уже запущен. Даже комсомольцы с пионерами теряют былой свой дерзкий энтузиазм, подменяя идеалы ритуалами. Встряхнуть бы их, что ли…
Тихонько приоткрылась дверь, впуская Григория Алексеевича, завкафедрой и члена парткома факультета. Делая пассы руками – сидите, мол, сидите, – он скромно примостился на краешке скамьи.
– Можно поприсутствовать?
– Конечно, товарищ Быков! – с готовностью кивнул комсорг.
«Синичка» испуганно вскинула головку, округляя глаза – и ловя сходство с разбуженной совой. Глянула в мою сторону, хлопая ресницами, и я ей по-дружески улыбнулся. Не дрейфь, мол.
– А что смешного, Гарин? – вздыбился комсорг, хищно перехватив мой посыл. – Где ты находишь юмор в нашей комсомольской работе?
– Нигде, – хладнокровно ответил я. – Правда, я и работы никакой не нахожу. Сплошная скука и пустопорожний формализм.
Аудитория зароптала, заерзала, а Лёвин будто вырос и раздался в плечах, наполняясь праведным гневом, как воздушный шарик – гелием.
– Ах, вот как? – сардоническая усмешка а-ля Мефистофель заплясала на бледных губах комсорга. – И это говорит злостный нарушитель дисциплины? – театрально возгремел он. – Студент, который ни разу – я подчеркиваю! – ни разу не соизволил посетить пары по общественным наукам, а заодно и по английскому? Студент, который не принял участия ни в одном мероприятии?!
– Слышу речи не комсорга, но прокурора, – я встал и присел на парту, боком оборотившись к сцене. – Во-первых…
– Тебе слова не давали, Гарин! – запальчиво выкрикнул Сеня.
– Вот как? – мой голос отдавал морозцем. – Ты будешь тут глупости говорить, а мне молчи да терпи? – не удержав ледяного тона, я ухмыльнулся. – Дай хоть покаяться перед лицом своих товарищей!