Целитель – 6 - стр. 33

– Есть!

– Сопровождаю, – выдохнул Гирин, – цель номер три, дистанция десять!

– Самолет противника в зоне поражения «Оса-М»!

– Пуск!

Невидимая с поста установка ЗРК хищно развернулась, выпуская «Осу». Небольшая, ладная ракетка взвилась в небо, распушив дымный хвост, и унеслась вдогонку за наглым французиком.

– Давай, давай… – цедил Фролов, нервно притоптывая.

– Дистанция потеряна! Угол места – ноль!

«Этандар» уходил, забирая вверх, но «Оса» догнала истребитель-бомбардировщик – и ужалила в хвост. В ясном, словно выцветшем небе лопнул, вспухая, черно-оранжевый клуб огня – бесхвостый самолет по дуге закувыркался в море. В сторонке распустился, качаясь, белый парашют, словно сигналя: «Сдаюсь, сдаюсь!»

– Цель поражена! – завопил Иван.

– Ура-а! – грянул капитан-лейтенант.

Гирин, шумно дыша, отвалился на твердую спинку. Будут знать империалисты, как к советским приставать!

…БПК прошел на траверсе Джибути, расходясь с песочного цвета громадой «Клемансо». Французы не егозили – в кильватере «Сторожевого» следовал БПК «Василий Чапаев», теплоход «Андижан», танкер «Полярник» и новейший ТАВКР «Киев» с дюжиной «Як-38» на палубе.

Это была вторая боевая служба корабля – летом тяжелый авианесущий крейсер совершил переход из Севастополя к месту постоянного базирования – в Мурманск-35. На Севере испытали сверхзвуковые «Базальты», всё отладили, как надо, и «Киев» вернулся на юг – летуны осваивали просторы Индийского океана…

Придерживая рукой бескозырку, Иван свысока поглядывал на французскую лоханку – «Фрол» разболтал им, что кораблей, подобных «Киеву», должно быть аж семь боевых единиц.

Однотипный «Минск» скоро зачислят в состав флота, а вот «Новороссийск», «Баку», «Тбилиси», «Ригу» и «Ульяновск» спустят на воду совсем-совсем другими. Атомными! Одних «МиГ-27» или «Су-15» – по шестьдесят штук на борту! Куда там «Клемансо»… Корыто!

«АТАВКР! – подумал Гирин с удовольствием. – Звучит, как «атас!»

Среда, 24 ноября. День

Москва, проспект Вернадского

Я молча, с каким-то глупым ожесточением выполнил все измерения по физпраку, занес результаты в тетрадь и показал преподу – тот глянул, кивнул и расписался в практикантской книжке.

И куда теперь? Пару по английскому я пропускаю. Завалиться в общагу и покумекать над аудиоредактором? Музыканты мне памятник воздвигнут рукотворный за минусовки, за фланжер или хорус, да просто за обработку треков. Не хочется…

– Надо, Миша, надо! – процедили губы, кривясь. – Вперед, и с песней…

Мой верный зеленый конь ждал меня на стоянке. «Поехали…»

Вскоре я миновал тетю Дусю и вознесся на десятый. В Центре НТТМ держалась гулкая тишина. Никого. Все прилежно грызут гранит, даже умница Скоков.