Целитель – 6 - стр. 13
– Нет, – буркнул генлейт, насупясь.
– «У тебя специализация узкая!» – спародировал Райкина Ю Вэ, откидываясь на спинку стула. – А опера ВГУ вышли на след Шелеста и прочих «хохлов» – от первых секретарей райкомов до членов ЦК КПУ. И все они завязаны на бандеровское подполье! Да, Боря, да! Мы установили контакты наших доморощенных националистов и с самим главой ОУН Ярославом Стецько, и с руководителем оуновской Службы «безпеки закордонных частей» Степаном Мудриком. Курьеры так и шмыгают через границу!
– Не хреново девки пляшут по четыре сразу в ряд… – Иванов обеими руками нацепил очки.
– Вот такие танцульки, Боря… – поскучнел Андропов, и жестко скривил рот: – Работаем!
Среда, 20 октября. Вечер
Зеленоград, аллея Лесные Пруды
Мне повезло – пятую пару занимал милейший Вилен Виленович со своим историческим материализмом, и я благополучно «удрал с уроков». Чтобы встретить Риту и проводить…
В ее маленькой и уютной квартирке, обставленной в стиле сороковых, задержался буквально на часок, да и то потому, что долго искал плавки. Вместе с девушкой, киснувшей от смеха, обшарил и комнату, и кухоньку, и ванную. Мы даже на балкон выглядывали, дуэтом вспоминая французские кинокомедии. А обнаружилось галантерейное изделие в прихожке, на самом видном месте – висело, скрученное, на рожке бра…
В общем, до дому я добрался в начале девятого. Родные привыкли к моим поздним явлениям, да и куда ж тут денешься? Пятая пара заканчивается без двадцати семь. Пока до метро добежишь, пока до вокзала доедешь, пока электричка дотелепается до станции Крюково… А потом еще автобус ждешь, считая тягучие минуты!
И вот они, мои Лесные Пруды…
Пустынная улица тянулась, осиянная фонарями и желтыми отсветами окон. На грани слышимости фырчал автобус, из отверстых форточек лились эстрадные напевы или невнятный говор – Зеленоград замедлял ход между ясным днем и темной ночью, чтобы угомониться до раннего утра.
Выйдя из громыхнувшего лифта, я застал соседа, одетого в полудомашнее – еще в строгом пиджачке, но уже в разношенных пижамных штанах, он шуршал веником по лестничной площадке.
– Здрасьте, Евгений Иваныч!
– Здравствуй, Миша! – трудно разогнулся сосед.
– Орднунг наводите? – я толкнул дверь, как всегда, не запертую.
– Да сам сплоховал, грязи нанес… – суетливо закружил Евгений Иванович, высматривая совок – он держал его в левой руке.
Улыбаясь, я переступил порог и притворил дверь, щелкая задвижкой на два оборота. После зябкой уличной сырости, да в домашнее тепло… Хорошо!
Что-то официальное бормотал телевизор в зале, на кухне бренчали тарелки, и звякали, пересыпаясь, ложки с вилками. Торопливое шлеп-шле-шлеп…