Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота - стр. 49
В тот же день – 22 июня – еще две группы. Ги-88А-1/А-5 общей численностью около 34 самолетов, пролетев через воздушное пространство Финляндии,[33] сбросили мины BM1000 на Морской канал, соединяющий Кронштадт и Ленинград, и на шлюзы на Бело-моро-Балтийском канале имени Сталина. Точных данных о том, каким именно авиагруппам принадлежали эти «Юнкерсы», нет. Но скорее всего они были из состава или KG1, или KG76, или KG77, входивших 1-й авиакорпус Люфтваффе под командованием генерала авиации Гельмута Фёрстера (Helmut Forster).
Тем временем события на командном пункте участка ПВО Кронштадтской военно-морской базы в Петергофе развивались своим чередом. От дежурного по штабу 2-го корпуса ПВО последовал запрос о причине пальбы над Кронштадтом. Командующий Северной зоной ПВО генерал-майор Крюков тоже потребовал «доложить воздушную обстановку над Кронштадтом». Тем временем на КП по тревоге прибывали офицеры. В эти минуты никому не хотелось верить, что пришла война, люди надеялись, что произошла какая-то ошибка, провокация и скоро все разъяснится. Вскоре явился и военный комиссар участка ПВО Л. Л. Маргулис. Этот не в меру ретивый политработник тут же «принял меры», а именно отстранил несчастного капитана Кушнерева от дежурства. Да еще и пригрозил: «Мы разберемся, что вы натворили и по каким самолетам открыли огонь». Но разбирательство продлилось недолго. В полдень как гром среди ясного неба по радио прозвучало сообщение наркома по иностранным делам СССР В. М. Молотова, разом разрешившее вопрос о правомерности действий зенитчиков.
На разборе состоявшихся стрельб со всеми командирами батарей и дивизионов командир 1-го ЗенАП майор Игнатовский наряду с положительными результатами отметил и ряд серьезных недостатков: неуверенные знания правил стрельбы по низколетящим самолетам, слабую слаженность в действиях расчетов орудий и приборов управления огнем, большую затрату времени на захват воздушных целей, не всегда правильное распределение целей между батареями и т. д. Примерно такая же картина была и в других частях противовоздушной обороны.
Сведения о количестве и типах увиденных в утренней мгле самолетов-призраков поступали самые противоречивые. Надо сказать, что в советской ПВО вопрос с опознаванием самолетов противника в начале войны стоял весьма остро. Если обнаружить цель ночью можно было по звуку моторов с расстояния 10–12 км, то опознать же было гораздо сложнее. В то время основным способом было сравнение с силуэтом, но их-то зенитчики знали слабо. При этом лучше других знали бомбардировщик «Дорнье-215», так как в 1940 г. две такие машины были проданы в Советский Союз, и их фотографии получили широкое распространение в частях ПВО. О более же современном Ju-88 было известно гораздо меньше.