Cекретные золотые первопроходцы из донской земли - стр. 31

Услышав такие речи, незаметный человек предъявляет удостоверение, просит меня сдать ему все пленки, а фотографу говорит:

– Прошу следовать за мной! – и мы остались без пленок и без фотографа.

Откровенно говоря, я думал, что возможность доноса – пустая угроза, что отнятием пленок дело ограничится. Но скоро выяснилось иное. Как мне позже рассказал сотрудник экспедиции, которого она, запугав до смерти, взяла с собой как свидетеля, она отправилась с ним к самому большому в Новочеркасске начальнику КГБ. После событий в городе это начальство в нем переменилось. Вот этому новому начальнику она стала, пылая праведным гневом, повествовать о моих антисоветских высказываниях:

– Я, как коммунист и патриот, не могла стерпеть…

Начальник слушал спокойно, а потом тихо так сказал:

– Вы думаете, мы не в курсе того, что за спор возник в экспедиции, и не понимаем, чем вызвано ваше заявление? Хотите нашими руками расправиться с неугодным, конкурирующим с вами сотрудником? Мы – новочеркассцы – иначе представляли себе облик ленинградского ученого. Если в Новочеркасске произошли события, вызвавшие необходимость вмешательства в них руководства страны, то это не означает, что мы, новочеркассцы, должны плясать под ваш, Серафима Ивановна, партийный саксофон! Решайте свои научные проблемы по научному. Уходите!

Тотчас освободил фотографа, а через несколько дней вызвал меня, и, извинившись, вернул пленки. К этому офицеру я проникся уважением: он был явно не из 37-го года.

Пленки я сразу же сдал Начальнице. Она напоминала шину, из которой выпустили воздух. Предложила мне заключить письменное соглашение о разделе авторских права, но я и не собирался лишать ее добытых материалов.

Обжаловав ее неправомерные действия, я сделал небольшую публикацию об открытии (без иллюстраций), после чего отступился от всего на много лет.

А Начальница еще долго, показывая на своих докладах сокровища или их фото, патетически восклицала: «Вот этими самыми руками я доставала их из земли!» Ради возможности произнести эту эффектную фразу она готова была упрятать меня в лагеря».

Но история с золотом из Садового кургана на этом не закончилась. Ленинградцы считали, что его место в Эрмитаже. Министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева распорядилась по-иному. Хранителем садовых сокровищ был определен Ростовский-на-Дону областной музей краеведения, несмотря на то, что ростовчане не имели достаточного оборудования и средств для надлежащей охраны таких сокровищ.

Через 9 лет часть сокровищ из Садового кургана из Ростовского областного музея краеведения была украдена.