Цеховик. Книга 8. Запах денег - стр. 13

– Лучше бы у них была тройня, – качает головой дежурная.

– Елена, побойтесь Бога! – говорю я тоном, не терпящим возражений. – Я и так переплатил! Вся ситуация яйца выеденного не стоит.

Она поджимает губы и взяв вторую купюру милостиво разрешает остаться в номере.

– Только, чтобы больше ни одного замечания, иначе я не смогу ничем помочь и буду вызывать милицию. И руки вымой, в крови все. Артист.

Не нужно милицию. Достаточно уже сегодня милиции было. На этом мы расстаёмся. Она идёт на пост, Костя с Элей поднимаются в казино, а я остаюсь с Печёнкиным. Кто-то же должен привести его в чувства и проследить, чтобы он кони не двинул.

Сбрасываю куртку, а потом приподнимаю его за грудки. Ну и туша! Приваливаю спиной к кровати. Он начинает что-то бессвязно мычать. Изо рта вытекает струйка слюны. Присаживаюсь на стул, их тут два было, и жду.

Он шевелит головой и издаёт что-то среднее между стоном и кличем индейцев. Потом открывает глаза и долго тупо и тяжело смотрит на меня. Я тоже на него смотрю. Но думаю сейчас не о нём, а о Рыбкиной.

Куда она делась? Почему отказалась от титула? Поняла, что этот путь приводит вот сюда, в постель Печёнкина или кого-нибудь такого же мудака, как он? Или что? Может быть, она хотела бросить победу к моим ногам, но я не оценил, даже не подошёл? Возможно, она подумала, что так я выразил своё презрение, поэтому психанула и умотала?

И где её искать? И надо ли искать? И вообще, хрен знает, что у неё на уме. А мне надо сожрать «Альмагель», целый флакон и сесть в горячую ванну. Хотя нет, хрен с ней, с ванной, сразу в постель. Очень долгий день сегодня. Долгий и утомительный.

– Брагин, – хрипит Печёнкин, – дай воды…

Я встаю, подхожу к тумбочке и наливаю из графина полный стакан. Возвращаюсь и подношу стакан к пересохшим, покрытым запёкшейся кровью, губам Печёнкина.

Он жадно пьёт, потом морщится и отворачивает голову.

– Там на тумбочке «Анальгин» лежит, – выдыхает он. – Дай две… нет, три таблетки и воды ещё.

Я помогаю ему принять обезболивающие.

– Брагин, – снова начинает говорить он. – Ты е**нулся что ли? Ты чё устроил?

Сказав несколько слов, он останавливается, переводит дух и только тогда продолжает:

– Ты понимаешь, бл*дь, что теперь тебе пи**ец? Тебе надо было меня убить, а сейчас всё. Всё, бл*дь. Сядешь ты, да так, что я тебе не завидую… Но ты мне объясни, правда. Что на тебя нашло?

– Да никуда я не сяду, – устало отвечаю я и поднимаюсь со стула. – Пошёл я, дальше ты уж сам, как-нибудь. В зеркало только смотреть не советую.

– Нет, погоди. Неужели так и не скажешь ничего?