Цеховик. Книга 7. Большие дела - стр. 22
– А-а-а-а… – воет он. – Паскуда! Я за таких тварей, как ты, жизнью каждый день рискую, подонок!
– Значит так, защитник, – говорю я, отрывая его руки от лица. – Слушай сюда, крыса штабная. Если ты ещё раз к Ирине…
Он не даёт мне договорить и плюёт в меня своей поганой кровью. И тут же получает по уху так, что летит вслед за своей шапкой. Я накланяюсь над ним и, схватив за ворот, вытягиваю из ледяной лужи и помогаю встать на ноги.
Придерживая за шкирку, я разглаживаю шинель на его груди.
– Слушай внимательно, ублюдок, – говорю я. – Убивать я тебя не хочу, ты понял? Но, если ты продолжишь в том же духе, мне придётся из тебя дух выбить. Улавливаешь мысль? Значит, запоминай. Если ты ещё хоть раз приблизишься к Ирине хотя бы на…
– Я её так отделаю, – хрипит он, брызжа кровавой слюной, – что она всю оставшуюся жизнь под себя ссать будет. Понял, га*дон?
Вот урод! Сука! Я не сдерживаюсь и вбиваю кулак ему в зубы. Не костяшками, а основанием, как кувалдой. Он снова падает, и в этот раз я не тороплюсь его поднимать. Наоборот, не сдерживаю себя и дважды пинаю по рёбрам.
Задыхаюсь от гнева! Ненавижу, когда меня доводят до такого! Вот сука! Знаю, что остановиться будет очень трудно, но ничего поделать не могу. Демоны мести разрывают…
– Судя по всему, – стараюсь я взять себя в руки и говорить спокойно, – ссать под себя всю жизнь будешь ты. И на бабу уже не залезешь никогда, слышишь меня? Я сейчас тебе это устрою.
– Все руки твоей сучке переломаю, – клокочет голос в его глотке, – все ноги… Ссать на неё буду, на бл*дь твою, я ей розочку забью…
Жесть, это что за мразь такая, откуда такие вообще берутся? Впрочем, сейчас я об этом и не думаю, мне просто крышу сносит, накрывает чёрной волной, и я начинаю молотить его по роже, по зубам, по носу. Довёл, сука, ну так на, получай, наслаждайся. Ты этого хотел?
Я останавливаюсь, когда меня оттаскивает Паша.
– Хорош, хорош, Егор, перестань, – повторяет он. – Пошли отсюда скорее.
– Погоди… – мотаю я головой. – Давай его на лавочку посадим, а то захлебнётся, тварь. Грех на душу брать ещё…
Мы перетаскиваем его на лавку и он вращает глазами и пытается сказать что-то гадкое. Козлина.
– Если стуканёшь, – показывает ему Паша свой внушительный кулак, – я лично тебя порешу.
Мы пробираемся через кусты и выходим к дороге. Меня колотит. Я сейчас и медведя бы разорвал голыми руками. Паша ловит машину и мы едем в гостиницу. Блин, но дело-то не закончено. Надо же ей было такого мудилу подцепить. Проблема-то нифига не решена. Мало того, что он на меня заяву накатает, так ещё и Ирку из-за него дёргать будут.