Цеховик. Книга 5. План битвы - стр. 27

– Я уточню, не беспокойтесь. Да, они выпустили недавно пшеничное пиво, но основной объём делают из ячменя.

– Наша область находится на пятьдесят шестом месте по производству ячменя, между прочим, учтите это при планировании сырьевой базы, – поднимает палец кверху доктор.

– Так, – киваю я уже гораздо более заинтересованно. – Вы, док, в этих делах дока, похоже. Простите за каламбур.

– Кроме того, – продолжает он, не реагируя на мои ремарки, – характерной деталью шотландского виски, например, с винокурни Caol Ila, считается торфяной дымный привкус. Выдерживается он, кстати, двенадцать лет в бочках из-под бурбона. Вкус дымка в виски достигается подсушиванием солода на торфе, но в нашем случае, это может быть и сушка на дровах и на угле. Также можем обжигать дубовые бочки изнутри… Именно эти нюансы и придают напитку сортовые марочные оттенки, понимаете? Но одна из главных особенностей хорошего виски – это старые бочки из-под вин типа мадеры…

– Павел Петрович, вы же доктор, правда? Не то, что мы с Юрием Платоновичем. Вот и он подъехал, кстати. Ну, и изобретите революционный метод, придумайте, как имитировать вкус бочки от мадеры и двенадцатилетнюю выдержку. А Ольга Фёдоровна вам поможет. У неё практика ого-го, но вы и сами, наверное, знаете.

Я иду к двери, чтобы выйти навстречу Большаку.

– Погодите, молодой человек, – не отпускает он меня. – Ещё про коньяк хочу сказать.

– Коньяк здесь производить не планируем, – отвечаю я немного нетерпеливо.

– Но вы не знаете, в Узбекистане существует отличный коньяк.

– Да ладно, док, его же пить невозможно!

– Ординарный – да, а вот КВ намного лучше армянского. Его правда не так много производят, но в другие республики вроде не гонят. Его можно почти безо всякой доработки выдавать за французский. Немного подержать в старых бочках и купажировать с иными коньячными материалами.

– Двенадцать лет подержать?

– Нет, конечно, можно иначе подойти к проблеме, – задумывается он.

– Слушайте, док, – говорю я. – Академиком я вас назначить не смогу, но зарплату, как у академика пообещать в состоянии. Плюс тринадцатая, плюс премии. Работайте.

– Всем привет, – восклицает Платоныч, входя в контору. – О чём диспут?

– О высоких технологиях, дядя Юра, – кривлюсь я.

Плечо дёргает.

– Ну давайте, докладывайте.

Ольга повторяет то, что говорила мне, добавляя пару деталей.

– Надо в милицию заявлять, – резюмирует она.

– Юрий Платоныч, поехали, а? – взываю я. – Старые раны ноют, спасу нет.

– Ладно, Ольга Фёдоровна, подумаем, что делать. Пожалуйста, никому ни слова, хорошо?

– А ты как здесь оказался? – спрашивает Платоныч, когда мы садимся в машину. – Ольга что ли позвонила?