Цеховик. Книга 4. Подпольная империя - стр. 25
– Хотите попробовать?
– Не зарывайся, – он проводит рукой, поправляя волосы. – Это хорошо, что больно. Память об этих ощущениях будет направлять тебя по верному пути.
Он ухмыляется.
– Про творчество я тебе так скажу. Будем решать вопросы по мере их возникновения.
– Так может их и задавать-то нельзя. Вы уж прямо скажите, заинтересованы в экономическом сотрудничестве?
– Б**ть! Ты, Брагин, и бревно из себя выведешь. Заинтересован, да.
– Тогда ещё вопрос. А предводитель местного КГБ тоже караемый орган?
– Сейчас Зарипова позову! – грозит он мне коротким толстым пальцем.
– Не хотите отвечать. Ладно. Ещё вопрос.
– Чёт ты разговорился больно.
– Как с вами связываться по вопросам творчества? Нужен доступ к телу.
– Чего?
– К вашему, естественно.
– Ногой хочешь дверь ко мне открывать? – щурится он.
– Ногой не обязательно, – отвечаю я, – но контакт какой-то необходим. Может доверенное лицо, я не знаю, адъютант, жена, дочь.
– Я тебе яички оторву за жену и дочь, понял? Вот этими руками. Не побрезгую. А в принципе, хочу сказать, что ты, наглец, мне даже симпатичен. Но, повторяю, не строй иллюзий, каким бы ни оказалось твоё творчество, если через год я не окажусь в Москве на солидной должности, тебе пи**ец. Говорю прямо и откровенно.
– Да понял я уже, сколько можно одно и то же. Понятно всё. Ладно, выпускайте, а то мне на бюро горкома надо.
– Деловой, – хмыкает он. – Ну пошли. Зарипов! Открывай!
Мы выходим из отдела вместе.
– Глеб Антоныч, – говорю я на прощание, когда мы подходим к его «Волге».
– Чего ещё? – морщится он.
– Предупредить хочу. Когда в Москву буду вас отправлять, имейте в виду, я вас тоже дубинкой отх**чу. Может, того же Зарипова возьму для этого дела. Чтобы и вы там в столице с памятью своей советовались.
Он даже рот открывает. И снова, как уже было, глаза его быстро наливаются кровью, но вместо того, чтобы разораться, он начинает хохотать.
– Ох, Брагин, ну ты и кадр, – едва выдавливает он сквозь свои кудахтанья. – Ну, ты и кадр. Жалко будет тебя в топку истории бросать.
– Не придётся, – отвечаю я. – Вы, кстати, тоже тот ещё фрукт. Но ничего, бывает и хуже.
Видал я таких. Видал. Мне кажется, теперь я его насквозь вижу. Впрочем поживём – увидим.
В школу сейчас идти уже нет никакого смысла. Поэтому иду сразу в горком. По прямой здесь десять минут ходу. На здоровых ногах, а на отбитых чуть подольше. Скотина, Печёнкин этот. Я тебе ещё устрою. Ты ещё попляшешь у меня…
У Новицкой оказываются посетители, поэтому, поторчав немного в приёмной, я иду в малый зал, туда, где будет проходить наше заседание. В коридоре сталкиваюсь с Леной Ивановой, несущей пачку распечаток для сегодняшнего бюро.