Цеховик. Книга 15. Надо – значит надо! - стр. 12

– Долгих?

– Нет-нет-нет, Долгих технарь, он отличный спец, но он и так секретарь и он вполне на своём месте. Мы с вами посадим Вадима Андреевича Медведева. Я бы его в идеологи сразу двинул, но это, наверное, будет сложно. Как вам план?

– А второй вариант? Ты сказал, что вариантов два.

– Во втором варианте Брежнев не уходит. В этом случае всё остаётся, почти как и в первом. Только Андропов идёт на идеологию, а Горбач остаётся там, где и сидит. И Медунов, соответственно, остаётся в Краснодаре.

– Медунов, вообще-то на тебя рассчитывает. Думает, ты ему поможешь.

– При таких раскладах он может стать секретарём только если вы не захотите, понимаете? Либо как я уже сказал.

– Да, ты прав, – задумчиво трёт лоб Гурко. – Но всё это очень и очень смело. И возможно только если генсеком не станет Романов. А при нём расклады будут уже совершенно другими.

– Романова не выберут, – улыбаюсь я, – можем пари заключить. Но смотрите, до февраля, я буду находиться в тени, отсвечивать не стану, планирую заниматься исключительно делами «Факела». А вы, кстати, Капитонова в оборот возьмите, он же кадрами ведает, хорошо бы, чтобы все эти элементы плана выходили наружу через него. Он шефа вашего побаивается, да и вообще, думаю, вы бы смогли им манипулировать.

– Да, с Капитоновым у меня нормально взаимоотношения развиваются.

– Одна просьба, Марк Борисович. Держите меня в курсе всего, пожалуйста. Я слишком часто здесь появляться не буду в ближайшее время, так что вы меня не забывайте.

Интересно, будет ли он метить на более высокую позицию? Пока промолчал и, вроде, предложенным местом остался доволен, и против Медведева не возражал, но кто знает, что будет дальше. Сейчас очень многое будет зависеть от Суслова. Вернее, от продолжительности его жизни.

– Ну что, я пойду к Андропову?

– Давай, – озадаченно отвечает Гурко, и я представляю, как он раскладывает пасьянс, но вместо игральных карт перед ним лежат фотографии членов и кандидатов в члены политбюро.

– Разрешите, Юрий Владимирович?

– Заходи, – кивает он.

Я иду по большому, внушающему уважение кабинету. Я тут уже бывал, ещё в бытность Черненко. Светлые деревянные панели, длинный стол, мягкий ковёр, графин с водой, лампа с зелёным абажуром, как у Ленина. Строгая советская роскошь, призванная вызывать дрожь у всякого, попавшего сюда.

Андропов показывает на стул у приставного стола, и я послушно присаживаюсь.

– Егор, ты с ума сошёл? Зачем поссорился с Леонидом Ильичом.

– Я в принципе не планировал, – пожимаю я плечами. – Под горячую руку попал.

– А что ты ему сказал?