Цеховик. Книга 14. Воин света - стр. 35
Трёхцветные наборные…
– А ну-ка прекратить!
Любитель Высоцкого затыкается.
– Нет, – мотает головой бармен и, ещё раз встретившись со мной взглядом, отворачивается. – Нет, извините, но я никого из этих людей опознать не могу. Не в состоянии. Передо мной каждый вечер знаете сколько лиц мелькает? Всех не запомнить. Никак не запомнить, вы уж извините.
– Уводи, – кивает Катюшин.
– Вот вы, Иван Трофимович, – говорю я, когда бармен уходит, – человек опытный, а делаете непростительные ошибки. Это же бармен из «Интуриста»…
– Так точно, – становится очень внимательным Катюшин.
– А я там бываю нередко. Я его узнал. И он мог меня припомнить, да только не то, что я там бываю, а мог бы под вашим давлением указать на меня, поскольку моё лицо могло ему показаться знакомым. Это вам на заметочку. Век живи, как говорится, век учись. Ну что, я могу идти?
– Погоди, не торопись. Ещё есть свидетели.
– Иеговы?
– Твоих деяний.
– Кстати, вы напрасно называете при нас фамилию того, кто опознаёт. Мы же можем попытаться отомстить за наветы. Вам это в голову не приходило?
– В натуре, я сёдня в его бар пойду! – заявляет морячок.
Ну, это вряд ли, конечно. Мы – и я, и Катюшин – это понимаем.
– Пересторонин! – кричит в сторону двери мой гонитель. – Заводи следующего!
О, на этот раз заходит один из приятелей Зевакина, тот что был с ним в ту памятную ночь. Был и не вступился. Был и не попытался помочь. Посмотрим, узнает или нет…
Он чувствует себя крайне неуютно. Ведь нужно смотреть прямо в лица, встречаться взглядами, показывать пальцем и говорить что-то вроде «это он!» Нет ни зеркала, за которым можно спрятаться, ни видеокамеры. Короче, всё просто и конкретно.
– Посмотрите, знаете ли вы кого-нибудь из этих людей?
Кент долго и пугливо елозит по мне взглядом, изучает моих собратьев по «актёрскому мастерству». Затем начинает всё сначала.
– Ну, давай ты шустрее, дядя, – сипит морячок.
Справедливости ради стоит сказать, что морячком-то он был лет надцать назад, но привязанность к некоторым элементам форменной одежды сохранил до наших времён.
Времена… Время-времечко…
– Ну, что? – не выдерживает уже и Катюшин. – Узнаёте кого-нибудь?
– Нет, – виновато улыбается свидетель Иеговы. – Вот этот…
Он останавливается передо мной и, осмелев, рассматривает, будто я древнегреческая статуя. В Греческом зале, в Греческом зале, как вам не стыдно!.. Кто Аполлон?.. Я Аполлон? Он Аполлон? Ну и нехай себе Аполлон…
– Вот этот отдалённо напоминает… – мямлит он, осматривая меня взглядом стеснительного ценителя. – Но я совсем не уверен, что такой щупленький смог бы отделать Гарика. Да, и лицо не то… Этот тоже мог бы, но он явно болен… Вон как кашляет.