Цеховик. Книга 1. Отрицание - стр. 32
Мы выходим на большое пространство между домами, так называемую «поляну» и я спускаю Раджа с поводка. Он смотрит на меня почти удивлённо. Ты что, друг, не знаешь вкуса свободы? Беги! Найди какую-нибудь симпатичную девчонку, собачью, разумеется.
– Эй, Бражкин, ты чё своё чудище с поводка спустил? – раздаётся дерзкий голос за спиной.
Я поворачиваюсь и вижу троих пацанов примерно моего возраста. Щёки красные, глаза задорные, пальтишки куцые. Ретро, ёлы-палы. Впрочем, пальтишки не у всех, тот, что стоит впереди прикинут недёшево. Курточка японская, шапочка спортивная, джинсари, и не «Монтана», наверное.
Но вот, что меня беспокоит, я действительно размещаюсь настолько низко на социальной лестнице, что любые придурки могут так со мной разговаривать?
– Чё, язык что ли проглотил? Давай закуй обратно свою смесь бульдога с носорогом. У меня тут сестрёнка малая бегает.
– Сестрёнка может не опасаться, тем более, её чёт не видать, а вот ты шарики свои побереги, чтоб не откусили.
– Чё ты сказал?! – зависает румяный задира, явно не ожидавший от меня такого ответа.
– Э, Брага, тебе чё, детдомовские мозги отшибли?! – вступает второй хулиган.
Нет, определённо, смешное слово. Хулиган.
– Ну сходи во вторую спец, в травматологию да узнай сам у детдомовских, кому чего отшибли, – вполне дружелюбно отвечаю я. Можешь рядом прилечь если чё, решай, только сегодня кировская дежурит, а там хреново лечат, будешь потом ссаться всю жизнь.
– Ты чё, козёл, охамел?!
Охамел? Он действительно так спросил? Мне смешно делается и я даже улыбаюсь:
– Охамел, да, ржунимагу с вас, октябрята. Если чё, у меня справка имеется.
– Ты чёрт что ли? – делает шаг ко мне их заводила, меча громы и молнии. – А? Ты нюх потерял, щегол?
Тут одно из двух, или родаки крутые и имеют доступ к кормушке, или он сам шустрит типа Кахи. Или и то, и другое.
– Ну проверь, дурилка ты картонная, – ухмыляюсь я.
Злит он меня, мажорик этот. Он подаётся ко мне, а я поддев носком ботинка комок снега чуть подбрасываю его и резко пинаю, превращая в искрящуюся снежную пыль, красивую, но очень неприятную, когда она попадает на лицо и за шиворот.
Это моё действие вызывает яростный вой со стороны троицы этих крутых чуваков. Первый, тот что в японской куртке бросается на меня с перекошенным от злости лицом. Эх, отоварил бы я тебя, сердечный, да нельзя мне, на излечении нахожусь.
Он замахивается, но я просто делаю шаг в сторону, уходя от удара. Физподготовкой определённо надо заняться. От удара я, конечно, ухожу, но шапку он мне сбивает и на секунду замирает, заметив швы на моей голове.