Цефеиды. Андромеда - стр. 8
(Между ними – много, но почему-то так мало.)
За окном – привычные сеульские улицы, которые довольно быстро сменяются пригородом, а затем – зелеными полями. Мингю знает, что они будут зелеными еще очень долго, но сейчас почему-то так хочется сгореть в самом сердце ноября, что полыхает огнем осенних красок. Но когда листья гинкго во дворе его дома пожелтеют, он уже… Он уже давно будет в том месте, которое и не должен был покидать. В этом году осень сожжет его по-настоящему. Лучше бы она не вспоминала, что сейчас ее пора.
Они высаживаются на небольшой станции, где делают остановки все междугородние автобусы, чтобы пассажиры могли размяться и купить что-нибудь поесть, и идут по небольшой дороге, которая уходит вбок, к небольшому пролеску. Мингю с подозрением смотрит по сторонам, понятия не имея, где они сейчас находятся, и тормозит от удивления, когда за редкими деревьями показывается коттеджный поселок на склоне холма. Дома выглядят так, словно стоят кучу денег и построены для столичных звезд, которые приезжают сюда ненадолго спрятаться от мира. Куки радостно тявкает, натягивая поводок, который был вручен Тэёну.
– Ничего, что мы так целой толпой завалимся? – Сонёль, очевидно, начинает нервничать, что для него как минимум странно.
Они идут в гору вот уже десять минут, и Мингю совсем немного хочется умереть. С этими сигаретами дыхалка совершенно ни к черту.
– Если бы с этим были какие-то проблемы, я бы вообще поехал один. – Чонхо кривит губы в подозрительно злорадной усмешке. – Расслабься, я не думаю, что отец вообще запомнил, что ты разбил ту статуэтку в прошлый раз.
А, так вот в чем дело. Мингю не сдерживает тихого смешка, когда смотрит на сморщенное лицо Сонёля.
Они сворачивают с главной дороги и через какое-то время останавливаются перед трехэтажным коттеджем с огромной террасой и закрытым навесным балконом на самом верху. Курить на нем ночью и смотреть на весь коттеджный поселок с вершины холма, наверное, здорово. Самый лучший ночной вид, который Мингю видел за всю свою жизнь, – Сеул, но не с вершины Сеульской башни, а недалеко от ее подножия, с небольшой обзорной площадки, которую легко пропустить, когда ты спускаешься вниз по бесконечным лестницам. Сеул с высоты птичьего полета прекрасен, но будто бы запредельно далек, а на той площадке казалось, что руки распахни – и сможешь весь город обнять.
– Я приехал! – с порога кричит Чонхо, когда заходит внутрь дома.
Они вчетвером замирают в дверях, толкая друг друга плечами, – до тех пор, пока Мингю, истошно закатывая глаза, не заходит в дом следующим. Он разглядывает зеркала в прихожей и тапочки, выстроенные в ряд около входной двери, и все это навевает давно потерянные воспоминания.