Цефеиды. Андромеда - стр. 43
– Знаешь, может… – Его рука замирает на пару секунд. – Может, мне на работу устроиться?
Чонхо едва не роняет чашку, которую осторожно брал с подставки кофеварки, но вовремя спохватывается. Лупит глаза, моргает несколько раз с глупым видом и разевает рот.
– В смысле?
– Я просто подумал, – Мингю выпрямляется, не сводя глаз с Куки и чувствуя себя предельно неловко, – что не могу и дальше покупать сигареты на твои деньги.
Ему в ответ молчат. Даже кофе из кружки не отпивают. Смотрят пронзительно ярко до вспышек на изнанке век и молчат.
– Около станции метро в кофейне бариста ищут, – говорит наконец Чонхо, – если ты вдруг серьезно хочешь…
Мингю улыбается и подхватывает Куки с пола. Прижимает к себе пса, который начинает слюнявить его рубашку, и смеется еще громче. Кто бы знал, что последние дни его жизни будут настолько яркими.
– Хочу, – он перехватывает корги поудобнее, – а еще хочу, чтобы когда-нибудь мы съехали с этой квартиры и сняли другую, поближе к парку с кроликами. И чтобы мы платили за нее сами.
Он не слушает, что ему говорят в ответ. Выбегает из квартиры, наспех подхватив поводок, который болтался на вешалке. А потом, когда Куки почти агрессивно выносится на улицу, минуя раздвижные двери подъезда, думает, что к черту этот поводок.
Они носятся по парковой зоне позади дома, пугая школьниц, возвращающихся домой после вечерних курсов, и Мингю ржет в голос, когда корги врезается в огромного хаски, начиная притворно-грозно рычать. Смех сходит на нет, когда выясняется, что хаски вообще-то девочка, а у Куки есть планы; он цепляет на корги поводок, без конца извиняясь перед пожилой дамой, а про себя думает, что какого черта. Захотелось вот псу – почему бы и нет.
Он покупает пачку сигарет и несколько минут стоит возле входа, раскуривая первую сигарету. Вспоминает, как совсем недавно стоял здесь так же. Куки, вцепившись зубами в его штанину, тянет вперед, а Мингю только смотрит вниз, случайно роняя пепел псу на голову, после поспешно стряхивая его на асфальт. Было, да. Стоял так же, да. Вот только тогда что-то было иначе.
(Наверное, все.)
Сиреневое небо все еще давит на душу. Закручивается спиралью где-то вдоль легких, проникает фиолетовым в вены и растворяется. Мингю дышит. Позволяет пурпурному вытеснять кровь. И думает, что так правильно.
– А ну жри картошку, – бузит Чонхо с порога, едва он успевает спустить Куки с поводка, – вот тебе твой сырный соус, поэтому жри.
Мингю стоит в дверях с пакетом деревенской картошки из макдака в одной руке и полувскрытым сырным соусом в другой руке и чувствует себя чертовски глупо. Зубами достает одну дольку картошки из картонной коробки и задается вопросом, когда он успел сказать, что любит именно сырный соус.