Царство небесное - стр. 9
– Ничего себе приключение! – вырвалось у кузнеца. – А с чего ты решил, что виной всему та дама?
– Да потому, что мне потом рассказали о ней кое-что... Повторять, само собой, не стану. И вот в тот же вечер ко мне в палатку приходит воин и ведет – куда бы ты думал? В стан английского короля Ричарда, прозванного за его отвагу Львиным Сердцем!
На лице Эдгара возникло сперва изумление, потом откровенное недоверие. Он знал, что его молочный брат едва ли станет лгать, тем более, рассказывая о своих боевых подвигах, но, быть может, он сам что-то не так понял...
– Уж не хочешь ли ты сказать, – воскликнул кузнец, – что с тобой дрался на поединке сам английский король?!
Луи помрачнел:
– Я так и думал, что ты не поверишь... Я бы и сам не поверил. Однако это было именно так. Когда он заговорил, я тотчас узнал его голос.
– И чего он от тебя потребовал? – голос Эдгара даже задрожал от возбуждения.
– Вот в том-то и дело! Чего... Он напомнил о моих словах там, на ристалище. Напомнил, что я обязан ему жизнью. Мог бы и не напоминать! И затем, удалив из шатра всех, кто был при нем, рассказал самым дружеским тоном, в какое затруднение угодил.
Тут уже Эдгар не выдержал и рассмеялся:
– Я думал, братец Луи, что в затруднение угодил ты. А выходит, английский король едва не отправил твою душу в рай ради того, чтобы ты вытащил из затруднения его собственную светлую особу?
Луи тоже засмеялся, правда, совсем не так весело, затем налил себе и кузнецу по новому стакану вина и, отобрав у Эдгара ложку, с ожесточением ковырнул вареные бобы.
– У короля и в самом деле дурацкое положение, уж поверь. Он сейчас всеми силами старается сохранить мир и добрые отношения с нашим королем Филиппом-Августом. Не потому, что боится войны с ним – я думаю, он вообще ничего и никого не боится. Но ради крестового похода и освобождения Иерусалима из-под власти султана Саладина. Это – его цель, его мечта, и он не пожалеет для нее ни крови, ни самой жизни. Ради этого он смирил свою гордыню, не стал требовать главенства в войсках крестоносцев, зная, что наш Филипп этого не потерпит. Ради этого согласился жениться на сестре Филиппа принцессе Алисе.
– Бедняга! – искренно посочувствовал Эдгар.
– Да нет, почему? Она, говорят, хороша, и нрав у нее неплохой. Между прочим, поговаривают, что на нее зарился отец Ричарда старый король Генрих, однако он был женат... О ссоре его с сыном болтают много и среди прочего утверждают, что эта ссора была отчасти и из-за Алисы – Львиное Сердце сам хотел жениться на ней. Само собой, в надежде на более прочный союз с Францией и на поддержку Филиппа-Августа в крестовом походе... Но вот, в чем беда: год назад Ричард влюбился. И влюбился так сильно, что не может обуздать своих чувств. Он полюбил принцессу Беренгарию, дочь спесивого дона Санчо Наваррского. И она влюбилась так сильно, что сбежала из дома и явилась в Англию. Да только уже тогда, когда Ричард уехал в Марсель, чтобы плыть оттуда в Мессину. Разъехались, называется! И быть бы шуму, а может, и войне, но у Ричарда ведь дьявольски умная мать – королева Элеонора. Уж не знаю, как, но она сумела умаслить Санчо, уверила, что ее сын связан с принцессой брачной клятвой, и что если та поедет к Ричарду в Мессину, он с ней немедля и обвенчается. А клятву-то Ричард дал вовсе не Беренгарии, а как раз Филиппу-Августу.