Царство костей - стр. 5
Шеппард медленно заговорил, зная, что каннибал понимает и по-английски, и по-французски, хотя ни на одном из этих языков не говорит бегло.
– М’лумба, мне очень нужно переговорить с капитаном Депре. Крайне важно, чтобы он меня выслушал.
Великан пожал плечами.
– Он не здесь. Он ушел.
– Ну а Колляр или Реми?
Опять пожатие плеч, но лицо дикаря заметно омрачилось.
– Ушли с капитэн.
Шеппард нахмурился. Депре, Колляр и Реми – все офицеры бельгийской армии – и привели Заппо-Зап в этот округ. Шеппард познакомился со всей троицей после того, как основал христианскую миссию на реке Касаи, притоке полноводной Конго. Отсутствие бельгийцев было чем-то необычным, особенно когда их отряд собирал «каучуковую дань» с деревни – хотя не то чтобы кто-то из этих офицеров стал бы препятствовать творящимся при этом зверствам. Вообще-то сама эта троица и поощряла подобную жестокость. Депре даже повсюду таскал с собой кнут из кожи бегемота, который по малейшему поводу пускал в ход, вырывая им клочья плоти из своих жертв. Последнюю пару месяцев капитан вел свой окончательно сорвавшийся с поводка отряд вдоль реки Касаи, терроризируя деревню за деревней и непреклонно продвигаясь к северу.
Как раз по этой причине Шеппард и оставил свою миссию в Ибандже, отправившись на поиски отряда. Другое конголезское племя, бакуба, отправило посланника от своего царя с мольбой к Шеппарду, прося преподобного предотвратить появление кровожадных Заппо-Зап на их территории. Он не мог отказать в подобной просьбе. Два года назад Шеппард стал первым иноземцем, которому было позволено посетить царство бакуба – в основном потому, что он озаботился выучить их язык. После того, как преподобный доказал свободное владение им, при царском дворе его приняли весьма благосклонно. Он выяснил, что народ это честный и трудолюбивый, несмотря на свои верования в колдовство и царя, у которого оказалось семьсот жен. И хотя обратить в христианство никого из племени ему не удалось, он все равно считал их бесценными союзниками в этих враждебных краях.
«А теперь им нужна моя помощь».
Он мог, по крайней мере, попробовать решить этот вопрос с Депре – убедить бельгийского капитана избавить народ бакуба от распространения этой бойни.
– А куда направились Депре и остальные? – спросил Шеппард.
М’лумба посмотрел на восток, за реку Касаи, которая медленно текла неподалеку. Выругался на банту и злобно плюнул в ту сторону.
– Я сказал им не ходить туда. Это место алааниве.
Шеппард знал, что на банту это слово означает «проклятый». А еще понимал, насколько прочно укоренились среди местных племен всякие суеверия. Они верили в духов и призраков, в заклинания и волшебство. В качестве миссионера он находил практически невозможным прорваться сквозь эту пелену языческих верований и заменить их светлым словом Господним. И все же не оставлял попыток, в то же время выступая в роли летописца творящихся здесь ужасных деяний, вооруженный лишь Библией и громоздкой фотокамерой «Кодак».