Царство и священство - стр. 64

Формы, присущие парламентскому государству светского типа, едва ли годны для России, но этого, видимо, либо не понимают те, кому следовало бы понимать, либо последние не в состоянии предпринять ничего решительного, чтобы кардинально изменить ситуацию. Вот и живет народ сам по себе, а верховная власть – сама по себе. Не расточительство ли это народными талантами и сильными характерами?

Требование отделить Церковь от государства, от политики, за которое так ратуют либерально-демократические мыслители, попросту означает, что Церковь должна забыть свое предназначение («Столп и утверждение Истины»), отказаться от святая святых – нести в мир правду Христову, дарующую путь к спасению человеческому, покинуть этот грешный мир и замкнуться в себе. Это не что иное, как требование к Церкви стать «иной», качественно измениться, исказить свою святую сущность, стать мирским союзом наподобие секты.

При этом, однако, упускается из виду, что такая «церковь», некогда – Невеста Христова, расторгнувшая брачные узы с Ним, сама опустится в область греха, в сферу мирского интереса, и для нее политическая борьба станет таким же обыденным, обязательным и необходимым занятием, как и для любой другой общественной организации. Именно это, кстати сказать, и демонстрирует нам практика протестантских общин, всецело пребывающих в политической борьбе и никогда этим обстоятельством не смущающихся. Так земные интересы заслоняют собой Царствие Небесное.

Не отделять Церковь от политики, но сделать политику христианской – вот наша задача! Церковь должна быть (и есть) везде, где живет и действует человек, чтобы создать условия, приводящие его к спасению, к тихой и безмятежной жизни, к благочестию и чистоте. Церковь стоит вне политической борьбы, но не может не участвовать в политике. Она не борется за власть, но стоит рядом с ней и указывает путь, по которому необходимо следовать. Это и есть настоящая политика.