Царствие Хаоса (сборник) - стр. 58

Никки слабо пискнула, потягиваясь. С этим звуком она просыпалась с тех самых пор, как ее, крошечную розовокожую незнакомку, извлекли из моей утробы, уже пахнущую молоком и детской присыпкой. Перевернувшись, Никки, моргая, уставилась на меня в ярком свете потолочной лампы. Я прижала ладонь ко рту, одним экономным жестом не давая выплеснуться ни словам, ни крику.

– Мам? – Никки привстала на локте, не замечая серого пятна, которое поглотило ее правую щеку, протянулось к уху и терялось в волосах. Брови Никки сошлись на переносице:

– Что случилось? У тебя приступ?

Я ничего не сказала. Никки проследила за моим взглядом: от бутылки на полу к своей левой уже трехпалой руке – оставшиеся пальцы, словно серой перчаткой, затянула плесень.

Я не закричала – Никки кричала за нас обеих.

Рейчел стала первой жертвой этого ужасного размягчения, но к ее услугам были больницы, люди, которые сражались за ее жизнь, пока плоть Рейчел сползала с костей, а ее нервную систему заменяли гифы. К тому времени как заразилась Никки, больницы, лечение и паллиативная медицина исчезли, возможно, навсегда.

Я была единственным, что у нее осталось. И из всех людей на свете я была наименее подготовлена к горькой и неумолимой правде.

Я одиноко бродила по разрушающимся улицам в самодельном скафандре, для верности перемотанная изолентой в тех местах, куда спорам было легче всего проникнуть. Каждый звук таил в себе угрозу, за каждым движением могло последовать нападение. Кожа постоянно чесалась, сухая и обезвоженная почти до трещин. Я не пользовалась лосьонами. Любая жидкость содержала в себе угрозу. Я до сих пор не заразилась. Несмотря ни на что, я до сих пор не заразилась. И я должна была сделать все, чтобы не заразиться.

Ведь Никки на меня рассчитывала.

Мешок прогнулся от тяжести шоколадных батончиков и бутылок с соком. Их было все труднее отыскать. Если бы выжившие на горьком опыте не научились избегать их, они давно бы исчезли с полок. Я припарковала фургон перед сгоревшей автозаправочной станцией – одним из моих любимых мест. Огонь уничтожил чахлые заросли вокруг, так меньше риска.

Забавно, что я все еще продолжала анализировать возможные риски, а главный риск преспокойно таскала в мешке за спиной.

Тем не менее я до сих пор не заразилась.

– Детка, где ты? – Я подняла заднюю дверь фургона. Внутри было темно. Я выключила свет на второй день: как-нибудь обойдусь без ультрафиолета, лишь бы Никки было комфортно. – Я вернулась, детка.

– Я здесь, мам, – раздался голос Никки из дальнего угла фургона, куда не проникал солнечный свет. В голосе появилась какая-то смазанность, словно губы уже не справлялись с артикуляцией. Я перестала заглядывать ей в рот на третий день, когда увидела, как плесень превращает коренные зубы в серую труху.