Царствие Хаоса (сборник) - стр. 35
Хейди перестала кричать. Энджел сказала, что Виктор фельдшер, служил в армии, он позаботится о ее друзьях.
Люси не спорила, ощущая себя безнадежной трусихой. Больше она не вынесет крови и боли. Каждый порез и синяк, болячка и рана, вопили о том, как ненавидит ее тело свою хозяйку. Ко всему прочему, кажется, Люси оглохла на левое ухо.
На пороге возникла Мэдди Грейс, на ее морщинистом лице застыла скорбь и решимость.
– Вы, должно быть, хотите проститься.
– Джек? Но у него повреждена только рука…
Люси запнулась.
– Нет, я не про вашего парня. Девушка.
Чувство вины навалилось на Люси, но она сумела подавить его. Джек прав: действуй, думать будешь потом.
– Конечно, – ответила Люси и последовала за Мэдди Грейс в кладовку, превращенную в импровизированную операционную. На складном столике, какие используют для пикников или карточной игры, лежало неподвижное тело Хейди. Окровавленные тряпки были сложены на краю аккуратной стопкой, Виктор с опущенной головой стоял рядом, слезы стекали по крупному носу.
Джек полулежал в складном кресле, рука по-прежнему была стянута футболкой. Он поднял глаза на Люси и протянул ей здоровую руку.
Люси не ответила на рукопожатие, сразу подойдя к столу. Она сплела пальцы с пальцами подруги и с удивлением ощутила слабое пожатие, а ресницы Хейди дрогнули.
– Прости, – сказала Люси. Она вечно со всеми ссорилась, и ее последними словами всегда были слова гнева или сожалений. Люси моргала, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. – Мы с тобой, слышишь? Мы рядом, ты не одна.
Губы Хейди шевельнулись, но сказать она ничего не успела. Она дернула головой, стала задыхаться. Виктор приподнял голову умирающей, бормоча какую-то нелепицу.
Хейди улыбнулась. Люси приходилось видеть, как усыпляли животных, быть свидетельницей мгновения, когда живое существо переходило от жизни к небытию. Выглядело очень похоже, но гораздо страшнее. Только что ее подруга была здесь, сражаясь за каждый вдох, истекая кровью. И вот дом опустел.
Люси разрыдалась, слезы, копившиеся весь этот ужасный день, прорвали плотину и горячими ручейками потекли по щекам. Джек хотел встать, но Виктор велел ему оставаться на месте.
Жилистые сильные руки Мэдди Грейс обхватили ее, увлекли в гостиную, мягко толкнули на диван. Кто-то протянул ей чистую рубашку, втиснул в ладони чашку с мятным чаем, вытер слезы носовым платком, но они все равно текли.
Наконец слезы высохли, и Люси, всхлипывая, уснула, ощущая во рту вкус мяты.
– Скоро стемнеет. Давай дождемся утра, – сказал Джек.
– Пусть стемнеет, мне все равно. Я еду домой, Джек. Я больше не могу ждать. Виктор сказал, что джип на ходу, он заменил колесо и вставил стекло. Я еду домой.