Царские сокровища, или Любовь безумная - стр. 18
Соколов согласился:
– Свободы было слишком много, а ее излишек в России всегда переходит в анархию и разнузданность.
Смакуя, осушили бокалы. Знаток изысканных питий, Джунковский почмокал губами:
– Изумительно густое, насыщенное вино. Пышный аромат винограда! А теперь, друзья, выпьем за то, чтобы Россия на страх врагам воспрянула в новой силе, опять стала бы могучей империей.
И снова наполняли бокалы. Пили за победу российского оружия в нынешней войне, за офицерскую честь, за доблестных солдат. Вино делало душу покойной, на краткое время залечивало раны, нанесенные войной и революцией.
Фрейлина понимала: мужчинам надо поговорить наедине. Она раскланялась:
– С вашего позволения иду спать, – и удалилась величественной походкой.
Соколов деликатно спросил:
– Владимир Федорович, твой допрос в Чрезвычайной комиссии – секрет?
– Нет, конечно! Началось с того, что двадцать девятого мая в штаб армии пришла правительственная телеграмма, которой меня затребовали для допроса в Чрезвычайной следственной комиссии по делам Министерства внутренних дел. Все так и ахнули, решили: по приезде в Петроград я буду арестован и присоединен к уже находящимся за решеткой царским министрам.
Соколов согласился:
– За верную службу в России любят наказывать.
– Мне очень не хотелось оставлять дивизию, и я боялся за ее будущее. В дивизии был большой некомплект, по этой причине в последнее время к нам влилось немало сырых, необстрелянных новобранцев, которых агитаторы еще прежде успели развратить лживыми идеями «всемирного братства трудящихся».
Соколов гневно раздул ноздри:
– Да, идеи интернационализма – мирового братства – прекрасны, но, к сожалению, они хороши лишь в теории. На практике ими ловко пользуются всякого рода политические карманники. Надо помнить: пока существуют национальности, до той поры будут существовать различия народов в их характерах, обычаях. Немцам наверняка известны достижения психологов, изучающих особенности народов и рас. Те давно знают, что у всех народов, в том числе и у русского, есть не только замечательные качества, но и отрицательные…
Джунковский удивился:
– Признаюсь, я об этом даже не думал! И что характерно для нашего народа?
– Великодушие и сострадательность, склонность рисковать, надежда на удачу…
– То есть на «авось»?
– Так точно! Доброжелательность, смирение с судьбой, стойкость, выдержка, умение споро работать в трудных условиях, крайняя неприхотливость в быту, нестяжательность, жажда высоких духовных идеалов и многое другое.
Джунковский с интересом слушал:
– Это так! Но какие качества нашего народа ты, граф, не одобряешь?