Царская внучка - стр. 47
– Мудра ты, государыня-цесаревна, – сделал мне комплимент Ушаков. – Хоть и юна, а ума в тебе поболее будет, чем в некоторых персонах зрелых. Сказывают, такою царевна Софья была, которая семь лет Россией правила до Петра Алексеевича, царствие ему небесное.
– Не преувеличивай, Андрей Иванович, – отмахнулась я, хотя и порозовела явно от удовольствия. – Где Софья и где я? Ты мне лучше о Лестоке скажи.
– А что Лесток? Сидит пока за крепким караулом. До большого дела, как ты повелеть соизволила, его не доводили, а на допросе сознался, что помогал Елизавете Петровне от плода освободится, в чем смиренно кается. Что с ним дальше прикажешь делать?
– Ко мне доставить тайно, – ответила я. – Пока тайно. Я его сама поспрашиваю, и ежели он все правильно сделал, то будет моим лейб-медиком, но… под твоим оком неусыпным. Думаю, так я в безопасности окажусь, а врач он отменный, мне еще пригодится… после свадьбы.
– Да, за свою жизнь опасаясь, он твою пуще глаза беречь будет, верно.
– Ты мне вот еще что скажи, Андрей Иванович. Ведомо мне сделалось, что саксонский посланник, Морис Линар, желает тайно со мной встретиться. Вот не пойму никак, зачем ему сие? После смерти Елизаветы-то?
– Ты только не гневайся, государыня-цесаревна, но мнится мне, что сей посланник желает твое высочество чести лишить и стать галантом у наследницы престола российского. Примеров тому в нашей истории ох как много…
Ну уж про историю-то я побольше господина Ушакова знала. Но теперь картинка сложилась окончательно: не выгорело с заговором и с обольщением кузины, царствие ей небесное, бедняжке, так надобно попробовать запасной вариант: такой, какой успешно воплотил в жизнь герцог Бирон.
Фаворит императрицы – не супруг законный, да и от супруга в случае чего избавиться можно… читали, знаем. Не свались я в это конкретное время, именно так все и произошло бы: красавчик Линар стал бы любовником юной принцессы Мекленбургской и вертел бы ею, как куклой, тем паче, что с мозгами у девушки было не очень хорошо.
Значит, нужно господину Линару хороший урок преподать. Я бы его немедленно в крепость определила, да сначала нужно, чтобы он брачное предложение маркграфу бранденбургскому передал. Стало быть, пусть Ушаков его слегка попугает… и отпустит, а там видно будет. Хватит наглости вернуться в Россию – будет на себя самого жалобы писать.
– Вот что, Андрей Иванович. Лестока отпусти и ко мне пришли, мы тут с ним потолкуем. А Линара я, пожалуй, приму тайно…
При всей выдержке, Ушаков не мог сдержать изумления.
– Но государыня-цесаревна!