Царская внучка - стр. 17
– Помилуйте, ваше величество, – непритворно зарыдал Остерман. – В мыслях того не было… Это ее высочество…
– А мое высочество оставь в покое, – оборвала я его. – Сказывают, тебе в поместье с супругой отъехать. И там ждать, пока ее императорское величество не изволит гнев на милость сменить. Так, тетушка?
– Как вы мудры, выше высочество! – с непритворным восторгом воскликнул Бирон.
Краем глаза я заметила, что супруга его каким-то волшебным образом исчезла из залы вместе с возвышением и креслом.
– Ну, раз и ты так считаешь… – озадаченно проговорила Анна Иоанновна. – Тогда пущай действительно канцлер отъедет из столицы. Ныне не понравился он нам.
Остерман зарыдал, причем на сей раз непритворно.
– Москва слезам не верит, – ехидно хмыкнула я, а затем подвинулась ближе к своей августейшей тетушке.
– Вы бы, ваше величество, пока этот плакса тут хнычет, повелели господину Ушакову обыск в его доме учинить. Много интересного сыщется.
– Ты в своем уме? – поразилась императрица.
– В своем, в своем, – заверила ее я. – Более того, о вашем благе пекусь и о вашем величии. Ежели не найдут ничего – велите меня в монастырь постричь навечно.
Аргумент был сильный. Тётушка поманила к себе господина Ушакова, который, как всегда, появился точно из-под земли и отдала ему какое-то короткое приказание. Тот низко поклонился и исчез, а Остерман все рыдал. И пока он рыдал, пустое пространство вокруг него становилось все больше и больше: придворные шестым чувством определяли будущую опалу.
А ко мне снова приблизился Бирон.
– Благодарность моя вашему высочеству беспредельна. Чем могу служить вам?
– Сущим пустяком, – с самой милой улыбкой ответила я. – Убедите императрицу создать Государственный Совет из трех персон при ее высокой особе. Одно условие: персоны должны быть русскими и православными. Нужно укреплять престол, милый герцог, а немецкое засилие, мнится, его только расшатывает.
– Но я…
– А вы останетесь тем, кем были, на том же месте. Пусть только ваша супруга впредь держится поскромнее.
– Клянусь вам…
– Верю и без клятв. Обещаю вам мою дружбу и приязнь, если будете мне союзником. Ведь тетушка только вас на самом деле и слушает, а государство тем временем в запустение приходит. Вам же это невыгодно. Куда лучше будет, ежели Россия воспрянет и воссияет… светом православия.
– К чему вы клоните, принцесса? – нахмурился герцог.
– К тому, чтобы государыня наша восстановила патриархию, императором Петром порушенную. Вас это никак не касается, а простой народ императрицу возлюбит и благословит…
Я просто видела, как в массивной черепушке Бирона ворочаются мысли: выгодно ему это или невыгодно? Выиграет он от того, что на Руси снова будет патриарх, или проиграет. Здравомыслие все-таки одержало верх: какая разница? Он-то в любом случае останется фаворитом и герцогом, да и веру исповедует – лютеранскую.